Григорий Ефимович Грумм-Гржимайло - Описание Амурской области

текущего 1894 года. При такой поспешности издания читатели отнесутся, конечно, с снисхождением к некоторым неизбежным в такой обширной, сложной и спешной работе недосмотрам, и если книга эта, подведением итогов наших знаний о живо интересующем всю Россию крае заменит, до некоторой сте­пени, для лиц, направляющихся в Амурскую область на новые исследования, а также для почтенных местных дея­телей края, целую массу малодоступных изданий и материа­лов, которыми мы пользовались, и тем самым подвинет вперед знание края, то мы будем считать цель этого издания вполне достигнутою.
П. Семенов.
ГЛАВА I.
Исторический очерк судеб Амурского края.
Древнейшая история Амурского края нам почти совсем неизвестна; даже у китайских историков мы не находим ничего, кроме фантастических рассказов о народах, насе­лявших некогда эту страну. И только после сменившихся одна за другою династий—Ляо (916— 1115) и Гинь (1115 — 1235), из которых первая возникла при берегах Амура, а вторая—в лесах Гириня, китайские сведения о северных окраинах Манджурии получают большую определенность, истину и полноту.
В. Горский ’) полагает, что большинство племен, соеди­ненных ныне под общим именем манджуров, принадле­жат к потомкам древних Сушеней и что встречающиеся в китайской истории имена: Илоу, Уцзи, Мохэ, Бохай и НьюЧжень относились к могущественным родам одного и того-же сушеньского племени. Совершенно тождественный взгляд на сродство всех этих «восточных варваровъ», как их на­зывали китайцы, встречаем мы и у другого известного сино­лога нашего, о. Иакинфа Бичурина •). Таким образом, ока­зывается, что уже за двадцать семь веков до первого знаком­ства русских с народами бассейна Амура, последний был почти исключительно заселен представителями тунгузской на­родности.
*) «Труди членов Духовной Миссии в Пекине*. 1852, т. 1.
’) «Еще по времена древней династии Чжеу, в нынешней Манджурии царствовал дом Сушен. С небольшим за дна века до Р. X. место его заступил дом Илоу, который в IV в по Р. X. ииерсимсновалея в Уги (Уцзи) и разделится на семь боль­ших аймаков. В V! столетии из семи угиских аймаков усилился аймак Хсй-шуй-бу (г. о. Амурский), а в начале VII ст. он отделился от Уги.’ принял народное название Амурских Мохэ и к непродолжительном затем времени разделился па шестнадцать новых аймаков. В начале VIII в. бохайский владетель покорил Мохэ». (См. Иакиноа •Собрание сведений о народах, обитавших н Средней Азии в древние времена», I, 2, стр. 479 и более подробно ib. II, и, стр. III).
Ср. также Klaoroth «z\sia polyglotu»: «Dic Mo-ho werden ais Stammvitcr der Niudshi, von denen dic Mandshu abstainmen sollen, angeschcn». Стр. 2O.|, примечание 2.
Основываясь на китайских источниках, Горский очень бойко описывает нам нравы этих первобытных обитателей бассейна Амура ’)•
«Древний манджуръ», говорит он, «подобно скиоам, готам и гуннам, с самого младенчества своего учился одному искусству—владеть конем и тугим луком. Стрела с наконечником, сделанным из острого и твердого камня, была первою драгоценностью дикаря, которую он освящал молитвами к духам и пре дставлял в дань Китаю, как самое лучшее сокровище. Сила и меткость стрелка на значи­тельном расстоянии делали это слабое орудие смертельным, а яд, покрывавший острие, наносил неизбежную гибель при самой легкой ране. Борясь за независимость или гоняясь за добычею, манджур не дорожил своею жизнью; препятствия на пути, дальность расстояния, множество врагов не могли положить предела его дерзости и мщению. Соседния владения, нередко испытывавшие грозную силу манджурского лука, стра­шились этого народа, дорожившего только мужеством и отвагой и не преклонявшагося даже перед самыми священ­ными чувствами. Стариковь мало уважали, и слеза, пролитая в память родителей, считалась слабостью не только для муж­чины, но и для женщины. Все почести, какие только возда­вались праху умерших, состояли в том, что тела их за­рывались с несколькими, принесенными в жертву усопшему, свиньями в могилу, над которой строился деревянный на­вес для зашиты покойников от дождя. Самый брак, за­нимающий важное место в обрядах всех народов, совер­шался без многочисленных церемонии: воткнуть пучек раз­ноцветных перьев в косу девицы—значило избрать ее в невесты; прикоснуться рукою к груди — служило неоспори­мым доказательством заключенного брака. За бедный ка­лым каждый отец с удовольствием передавал свою дочь в руки неограниченного супруга, для которого слова жена и раба звучали почти одинаково». --">