Ната Лакомка - Страсть дракона

могу лишь закрыть ее или попросить открыться на странице, где будет говориться о том или этом. Как видите, даже моя ценность провидицы сильно преувеличена. А ведь лорд Уилмор, наверняка, солгал вам, что я вижу судьбу по ладони, глазам, звездам и еще тысячью способов.

- Ты его недолюбливаешь.

- Думаю, вы понимаете - за что.

- Прежние хозяева относились к тебе так же?

Слово «хозяева» больно меня царапнуло. Он считал себя моим нынешним хозяином. Но я не выказала недовольства, потому что требовать к себе уважения - это была напрасная трата времени. Я поняла это еще при третьем хозяине.

- Кто-то был добрее, кто-то нет, - ответила я, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно, -но все были одинаково омерзительны.

Я почти ждала, чтобы он спросил насчет себя, и готова была сказать чистую правду, что из всех хозяев он - самый омерзительный, но дракон промолчал.

Караван двигался вперед, и если не считать, что под плащом я была совершенно голой, чувствовала я себя сравнительно неплохо. Не бьют, не сажают на цепь, не унижают, не кормят объедками - и на том спасибо.

На первом же привале дракон отослал кого-то в ближайшую деревню, и вскоре я примеряла обновку - платье. Поношеное, но чистое, из тонкого сукна. К платью раздобыли пестрые вязаные чулки и деревянные башмаки. Одежда вилланов, хотя я была рада и этому -наконец-то одеться, как подобает человеку, а не бродить голышом, как животному.

На привале раздали простую, но вкусную еду - лепешки, куски холодного мяса, вареного в травах, по горсти каленых орехов на каждого. Мне тоже дали и лепешку, и мяса, и орехов, а дракон протянул мне свою фляжку - из тисненой кожи, на крепкой металлической цепочке.

Прежде, чем начать есть, я прошептала молитву и осенила себя святым знамением, а потом с наслаждением впилась зубами в лепешку, на которую был положен кусок мяса -пахнущий укропом и чесноком.

Мы сидели под деревом, я - на постланом плаще, дракон - просто на земле. Он уже съел свою долю и с интересом посматривал на меня, а когда я закончила с едой и снова прошептала молитву, спросил:

- Ты такая набожная? Отец приучил?

Напоминание об отце показалось мне, как колючка терна в бок, но я ничем не выдала своих чувств и спокойно ответила:

- Я с тринадцати лет жила в монастыре. Это привычка. Вас она раздражает? Драконы ведь все - безбожники.

- Нет, не раздражает, - даже если я уязвила его в ответ, он ничем этого не выказал. - Живи, как привыкла. В каком монастыре ты была?

- Святого Трилистника, - ответила я, отпивая из фляги. Я ожидала найти там вино, но фляга была наполнена водой - вкусной, чистой. Я пила и не могла напиться.

- В Лейеше?

- Именно там.

- И сколько ты пробыла в монастыре? - подбросил дракон новый вопрос.

- Четыре года, - ответила я, удивляясь, зачем ему знать подробности моей жизни.

- В тринадцать попала в монастырь, четыре года там прожила, - быстро подсчитал герцог, -потом шесть лет в плену... Тебе сейчас двадцать три?

- Почти старуха, - подтвердила я, закрывая и возвращая ему флягу.

- Я бы дал тебе лет девятнадцать, - он взял флягу, открыл и напился, продолжая смотреть на меня.

Этот взгляд беспокоил. Да что там! Он просто пугал! Так мог бы смотреть волк или медведь, размышляя - сейчас сожрать меня с костями или все-таки попытаться откормить для начала.

- Да, небеса странно шутят, порой, - пробормотала я, опуская глаза, потому что выдержать взгляд дракона было делом нелегким. - К чему красота монахине.

- Ты - монахиня? - в его голосе я услышала что-то странное.

Беспокойство? С чего бы?..

- Нет, постриг я не принимала, - покачала я головой, упорно разглядывая серую шерсть плаща. - При монастырях часто живут благородные девицы - обучаются чтению, письму, счету. Ещё монахини немного учат распознавать травы, но это не приветствуется. Ведь женщине нельзя знать слишком много.

- Моей дочери - восемнадцать, - сказал он вдруг. - В этом году она впервые поедет в столицу.

- Рада за вашу дочь, - кивнула я. - В столице, наверное, весело.

Караван продолжил путь, и я опять ехала в седле герцога. Я сидела, как на иголках, опасаясь, что сейчас он начнет расспрашивать меня о будущем, а книга пророчеств, как назло, открывалась на любых страницах, но не на тех, где говорилось о герцоге и его семье. Я измучилась, ожидая, пока дракон заговорит, и устала больше, чем если бы шла пешком.

Конь шагал мерно, драконий плащ согревал, и меня безудержно потянуло в сон. Несколько миль я --">