Феликс Давидович Кривин , Натан Яковлевич Эйдельман , Галина Борисовна Башкирова , Даниил Семенович Данин , Юрий Давыдов , Александр Шаров (Шер Израилевич Нюренберг) , Владимир Петрович Карцев , Лев Эммануилович Разгон , Артем Захарович Анфиногенов , Даниил Александрович Гранин , Ярослав Кириллович Голованов , Юрий Германович Вебер , Александр Евгеньевич Русов , Борис Генрихович Володин , Борис Николаевич Агапов , Дмитрий Антонович Сухарев , Анна Михайловна Ливанова , Юрий Сергеевич Апенченко , Карл Ефимович Левитин , Эдгар Борисович Дубровский , А Гринчак - Пути в незнаемое

Пути в незнаемое

Писатели рассказывают о науке

^{Избранные очерки}

^{Редакционная коллегия:}

^{А. З. Анфиногенов, Д. М. Балашов, З. Г. Балаян, Ю. Г. Вебер, Б. Г. Володин, Я. К. Голованов, Д. А. Гранин, Д. С. Данин (председатель), В. П. Карцев, Л. Э. Разгон, А. Е. Русов, И. В. Скачков, В. М. Стригин, Д. А. Сухарев, М. Б. Чернолусский, Н. Я. Эйдельман, А. Л. Яншин}

^{Составители Б. Г. Володин и В. М. Стригин}

^{Художник Борис Жутовский}

I

Юрий Апенченко Ночь на горе

1

Передний салон самолета выглядел не так, как в обычных рейсовых «ТУ». Просторный стол, четыре больших удобных кресла возле него по левому борту да диван по правому — вот и все. У торцовой стенки на плечиках аккуратно висели три кителя, из них один генеральский, все с Золотыми Звездами, и два пиджака без отличий: гражданские космонавты наград в будни не носят, регламент их к тому не обязывает.

Один из штатских, скинув туфли, лежал на диване и читал рассказы Лема о Пирксе. Четверо сражались за столом в преферанс. Играли, собственно, трое, четвертый, Командир космического корабля, уже доставленного к месту старта, наблюдал. Хотя пулька была небольшая, часа на два, его Бортинженер^[1] уже успел забраться на горку и теперь, похоже, вновь оставался без взятки.

Из кабины вышел второй пилот и, присев на подлокотник кресла к Командиру, заглянул из-за его спины в карты Бортинженера.

— Как думаешь, если назначить семь? Вот этих? — спросил Бортинженер.

Пилот весело присвистнул.

— Без двух гарантирую.

Партнеры засмеялись. «Горячится, — подумал Командир. — В деле такой рассудительный. Спокойно, спокойно, без риска. А в игре всегда зарывается — хоть в преферанс, хоть в теннис…»

— Ну, как вы нас сегодня везете? — спросил пилота генерал.

— Нормально. Встречный ветерок приличный, так что минут на пятнадцать запоздаем, но не больше. А там хорошо, теплынь, плюс восемнадцать.

Бортинженер назначил семь во трефах и остался без двух. Командир хмыкнул и сказал пилоту:

— Курируй его, а то он, я вижу, досрочно на орбиту выйдет. Я пойду к Константинычу посижу…

Полковник Владимир Константинович Ладогин привычно занимал левое кресло. Он улыбнулся космонавту и показал глазами на свободное место второго пилота. Машина шла над плотным слоем облачности. Внизу, должно быть, погода не радовала. А отсюда облака выглядели празднично, они сияли ослепительно и накатывались волнами, но не как в море, изменчивыми, непостоянными, а плотными, скульптурно оформленными, и небо над этой белой, взбитой холмами равниной было таким свежим и синим, словно его лишь сегодня построили. Впереди уже был виден край покрова, и летчики, пристально глядя вдаль, ждали, когда навстречу им выкатится Земля. Она показалась, огромная, розовато-желтая и немного округлая, так далек и ясен был горизонт.

Машину чуть качнуло потоком теплого воздуха, штурвал дрогнул, и космонавт осторожно тронул его ладонями, едва-едва, словно погладил.

— Не отвык? — спросил Ладогин.

— Есть немного. Скучаю…

Лет десять назад они служили в одном полку на Дальнем Востоке. Ладогин потом командовал этим полком. Служили, а не дружили, что теперь и представить странно: ведь именно тогда их каждый день сводило дело, да и не только дело, потому что жизнь в маленьком гарнизонном городке — общий котел. Но нет, лишь вновь встретившись в Подмосковье, они сблизились душевно — молчаливо, без объяснений, к которым равно не были склонны, и без особых размышлений о том, как и почему это произошло. «Сошлись два бомбера», — с усмешкой глядя на них, заметил однажды Алексей Леонов. С тех пор в обиходе их так чаще всего и называли — «два бомбера».

— На старте будешь? — спросил космонавт.

— Если буду, так буду, — ответил Ладогин. Обычно перед стартом он кого-нибудь привозил на космодром и --">