Григорий Спичак - BLOGS

впервые власть стала считать трудовые ресурсы россии, в ней зарождалось понимание «человеческого фактора», а, значит, борьба с голодом была борьбой за преумножение народа российского и за благосостояние людей. К слову, за век после Екатерины население россии увеличилось в шесть раз!

Двадцатый век стоит особняком в истории страны. Две мировые войны, ГУЛАГ и русская Голгофа с гонениями на христиан и крестьян (что, по сути, в россии было одним и тем же) поставили страну в положение, когда ценность хлеба несколько раз за столетие для миллионов людей была дороже золота. За голодомор 1921-го на Волге и 1933-го года на Украине мы потеряли около 10 миллионов человек. В блокадном Ленинграде только от голода погиб почти миллион человек. Причины разные, но безбрежное горе людское начиналось там, где пропадал хлеб. За него отдавали художественные и антикварные ценности; им, как единицей измерения, поверяли стоимость других вещей. Ещё в 60-х годах и даже позже можно было слышать в выступлениях чиновников и читать в газетных публикациях, что, например, «новая радиола «Волга» сопоставима в стоимости 1040 буханкам серого пшенично-ржаного хлеба», что «зарплата механика на селе равна 900 батонам» и т.д.

Чёрный хлеб - не элитный нынешний, Бородинский, например, а настоящий тяжёлый, похожий на кусок чернозёма, в 60-х годах стоил 10-12 копеек за килограмм. Я помню, как его продавали на вес в «лагерном» магазине Княжпогоста («лагерным» магазин назывался, потому что снабжение его было по линии снабжения «УстьВымьлеса», ещё недавно - «УстьВымь-лага»). Тогда так и различали хлеб - чёрный, серый и белый. То, что сегодня называют «чёрным хлебом», тогда называлось «серым». Никаких тебе Барвихинских или Баварских хлебов. Были караваи из сельских или лесопунктовских пекарен, которые пеклись побольше размером и попышнее, а потому командировочный люд на лесопунктах и в сёлах, как деликатес, покупал такой хлеб себе и знакомым по несколько буханок. Впрочем, в 60-х, конечно, с хлебом было уже несравненно легче. С ассортиментом тоже. Тогда ситуация с продовольствием и достатком людей менялась прямо на глазах. У проходных заводов в Сыктывкаре, в Ухте, у контор леспромхозов стояли вместе с «досками почёта» и доски с цифрами статистики. Выглядело это примерно так: «В 1967 году рабочие завода (или леспромхоза) купили два автомобиля - «Запорожец» и «Москвич», в минувшем 1968 - уже пять автомобилей и двенадцать мотоциклов, в том числе пять с коляской, а в нынешнем 1969 году - восемь автомобилей и 36 мотоциклов». Здесь же были цифры купленных холодильников, телевизоров, радиол, велосипедов. Сегодня это выглядело бы странно и для кого-то даже кощунственно (считают содержимое моих карманов!), но тогда это всё воспринималось как что-то обнадёживающее, как совместная победа над нищетой и как дружное планирование общих перспектив.

Ситуация менялась на глазах... Поколение родившихся в конце 60-х годов прошлого столетия хлеб как ценность понимало уже только по рассказам родителей или в силу случайного личного опыта. Опыта реального голода.

Солдатский хлеб

В начале 90-х годов, когда окончательно рухнули остатки цензуры, на российских телеканалах появились сюжеты о голодных бродягах и нищих. Но особенно потрясли страну кадры, которые показала программа «Время», - голодных, доведённых до дистрофии матросов с острова Русский (недалеко от Владивостока). Кажется, двое из них от недоедания даже погибли. «Дедовщина» в армии, проблемы неуставных взаимоотношений были названы главной причиной этого чрезвычайного происшествия. Одни журналисты и политики винили во всем демократов, разрушающих армию, другие - коммунистов и армейскую бюрократию. На мой взгляд, вторые были правы больше. Солдат недоедал всегда. Это императив его жизни. Недоедать, недосыпать, хотеть пить, согреться или, наоборот, залезть в прохладу. Но голод, когда тело теряет по 26 килограммов в месяц и при этом должно выполнять поставленные задачи, к сожалению, так же часто бывает в армии, как и обычный недоед и недосып.

...На морозе в минус 35 с ветром мы, курсанты учебного полка Волочаевского городка (Хабаровск) рубили лопатой найденную в технической яме буханку белого хлеба. Создавали тайники с хлебом. Меняли его на сигареты и на более удобные валенки. Зима 1978-79 годов была лютой, на неё, как на минусовые максимумы, часто ссылаются в метеосводках и сегодня. Лютая зима вдвойне труднее солдату и в десять раз труднее солдату --">