Сергей Борисович Юрченко - Социология: Левиафан и дитя

© С.Б. Юрченко 2014

       Социология: Левиафан и дитя

                                                Люди приходят к убеждению, что поскольку у них есть государства, то они в них нуждаются.

                                          Энтони де Ясаи

Содержание

Введение

Патриотизм и Психология

Иерархия и Природа

Государство versus Общество

Общество vs Человек

Власть vs Бог

Империя vs Коррупция

Россия vs Социология

Заключение

Введение

Единственная цель науки – давать правильные предсказания. В кратковременной перспективе человек (его мозг) только это и делает - предсказывает себе причинные последствия своих действий в ближайшем будущем. Но по мере отдаления во времени этих последствий его способность к предсказаниям резко ухудшается. Знание детерминистических законов природы позволяет ему существенно улучшить ситуацию. Мозг, как и все физические тела во Вселенной, подчинен термодинамической анизотропии времени. Мы помним прошлое, но не знаем будущего и пытаемся компенсировать это незнание вероятностными прогнозами. Если бы мозг не страдал этим вселенским недостатком или работал наоборот, зная будущее, но не помня прошлого, то в науке не было бы нужды вовсе. Каждый заранее знал бы все алгоритмы бытия (впрочем, он должен был бы их тут же забыть). Но даже если бы это было возможно, такое всезнайство не имело бы человеческого смысла. Любая жизнь оказывалась бы прожитой еще до того, как началась. Смысл жизни – в поисках ответов путем проб и ошибок.

Прагматическая ценность науки есть лишь попутное следствие ее способности делать успешные прогнозы. В таком понимании многие академические дисциплины науками не являются, а некоторые не могут быть причислены к ней в принципе, как то: философия, история, филология, юриспруденция и т.д. Это не умаляет их эстетическую или утилитарную ценность: философия может приносить умиротворение, история – удовлетворять любопытство, юриспруденция - вносить порядок в жизнь. Ни одним из этих качеств социология не обладает. В том виде как она была определена Контом и Спенсером, социология может быть наукой, но в смысле успешных предсказаний она ею все еще не стала. Современная социология в большей мере остается причудливой амальгамой философии, истории и психологии. А поскольку из этих трех дисциплин лишь психология удовлетворяет вышеназванному условию, то отсюда следует, что социология может преуспеть только через психологию. Кроме очевидных истин вроде тех, что общество обладает структурной функциональностью, состоит из страт, социальное действие в которых вызывает горизонтальную и вертикальную мобильность, а общественно-политический строй связан с уровнем развития производительных сил и производственных отношений, социология не содержит каких-либо универсальных утверждений, которые можно было бы назвать законами так, чтобы с их помощью делать предсказания столь же весомые, как в физике или биологии.

Гоббс, оценивая дикость как состояние войны всех против всех (bellum omnium contra omnes), где «человек человеку – волк», определял роль государства через образ библейского чудовища Левиафана, которого люди призвали себе на помощь с целью упорядочить собственное социальное бытие. «Цель государства - главным образом обеспечение безопасности», - так начинает Гоббс вторую часть своего труда [1]. Циничный труд Макиавелли под названием «Государь» есть ничто иное как инструкция по применению Левиафана в личных интересах правителя.

С тех пор о сущности государства было сказано многое. Гегель возносил его на мистический постамент «божественной воли», Прудон низвергал государство до «средства угнетения и насилия над ближними». В современном определении государство эквивалентно корпорации. Оно обладает (i) собственным юридическим лицом, отдельным от личности правителей, (ii) включает в себя правительственный аппарат и совокупность граждан (подданных), но не совпадает ни с тем, ни с другим, (iii) имеет четко определенные границы и (iv) существует только при условии признания другими государствами,