Джон Роберт Фаулз - Аристос

династии правителей, но сам правителем быть не захотел; будто он учился в лучших школах, но утверждал, что он самоучка; будто он охотнее играл со сверстниками и бродил по горам, чем внимал сладкозвучным благоглупостям своих именитых современников; будто его призвал ко двору Дарий, но он ответил царю отказом; будто он любил загадки и был прозван «темным»; будто ненавидел современную ему толпу, Многих, и умер в ничтожестве. Все, что сохранилось от его учения, может поместиться на дюжине страниц печатного текста. Ниже приводятся основные фрагменты его учения, частью оригинальные, частью пропущенные через фильтр — в том виде, в каком они изложены в корпусе сочинений Гиппократа.

Этот мир, один и тот же для всех, не создан никем из богов и никем из людей.

Враждебное всегда в ладу.

Если бы не было беззаконий, люди не знали бы, что такое справедливость.

Война [всякая биологическая борьба] есть справедливость, потому что все возникает через вражду: война есть отец всех вещей.

Начало и конец суть одно и то же. Даже спящие — труженики.

Всеми вещами правит «керавнос» [гром, хаос, случайность].

Отдохновение в перемене.

Всё, что мы видим наяву, — смерть.

Одно-единственное Мудрое называться не желает и желает именем Зевса (бога).

Человеческая натура не обладает разумом, а Логос [божественный закон, эволюция] обладает.

Как можно утаиться от вездесущего? Не к добру людям исполнение их желаний.

Человек — свет в ночи: вспыхивает утром, угаснув вечером.

Для бога все прекрасно и справедливо, люди же одно признают несправедливым, другое — справедливым.

Многие (масса) отворачиваются от того, что для них всего важнее.

Тот, кого почитают больше всех, знает, что почитаемо, и больше не знает ничего. Но справедливость постигнет лжецов и мошенников.

Многознание уму не научает.

Многие (масса) не умеют ни слушать, ни говорить.

Многие (масса) изваяниям молятся, как если бы кто беседовал с домами, ни о богах не имея понятия, ни о героях.

Дионис [ритуалистическая религия] тождествен с Аидом (преисподней).

Многие (масса) не мыслят вещи такими, какими встречают их, и, узнав, не понимают, но грезят.

Ослы солому предпочли бы золоту.

Хотя Логос [закон эволюции] общ, Многие живут так, как если бы у них был особенный рассудок.

Обычай и природа не согласуются друг с другом, ибо обычай Многие сами себе установили, природы не разумея.

Взрослый муж слывет глупым у бога, как ребенок — у взрослого мужа.

Аристос [добродетельный человек, исходя из Гераклитова определения добра: независимость суждений и неустанный поиск внутренней мудрости и внутреннего знания] один стоит ста тысяч других.

Мудрость в одном — знать, что правит всем посредством всего.

Для бодрствующих [всякий аристос] существует один общий мир, а из спящих [Многие] каждый отворачивается в свой собственный.

Всем людям дано познавать самих себя и себя обуздывать.

Величайшая добродетель в том, чтобы говорить и поступать правдиво, насколько позволяет природа.

Ищущие золото много земли перекапывают, а находят мало.

Чтобы проверить истинность того, что утверждают другие, и чтобы утверждать самому, требуется равная сила ума.

Бродящие в ночи [любители невнятицы], маги [профессиональные мистификаторы], вакханты и менады, а также «посвященные» [избранные, кичащиеся своей избранностью] суть зло.

Религиозные обряды нечестивы.

Многого знатоками должны быть любомудрые мужи.

Сухая душа — мудрейшая и наилучшая.

Человек растет от минимума до максимума, от избытка избавляясь и нужду восполняя.

Дельфийский владыка и не говорит, и не утаивает, а подает знаки.

В своем ли они [ «мнимомудрые»] уме? Они идут вслед за почитаемыми именами и берут в учителя толпу (Многих), того не ведая, что среди почитаемых многие — дурны, немногие — хороши. Зато аристос одно предпочитает всему: вечную славу — бренным вещам, тогда как Многие только обжираются как скоты.

Человек должен крепко опираться на общее для всех, как граждане полиса — на закон.

Время — дитя играющее, кости бросающее.

Собаки на того и лают, кого они не знают [Многие и аристос].

Не чая нечаянного, не выследишь неисследимого. Путь вверх-вниз один и --">