Карл Хаусхофер , Фридрих Ратцель - Теория «жизненного пространства»

неизмеримо могущественное влияние на выработку человеческого духа. «Мы должны, – говорит Гердер, – смотреть на орудия речи как на кормило нашего разума, а на речь как на небесную искру, которая постепенно воспламеняла наши чувства и мысли».

Столь же несомненно, что и религия народов, бедных культурой, заключает в себе все зачатки, которые с течением времени должны были образовать великолепный, цветущий лес духовной жизни культурных народов; она – в одно и то же время искусство и наука, теология и философия, и в этой бедной жизни нет ничего стремящегося к идеалу, чего бы она не охватывала. О жрецах этих народов можно сказать по всей справедливости, что они – хранители божественной тайны. Последующее распространение этой тайны в народе, популяризация ее в обширном смысле служит самым ясным и глубоким признаком культурного прогресса.

Никто не сомневается в том, что разум составляет общее достояние людей всех рас и ступеней развития; точно так же можно считать фактом общую наличность языка, и противоположно тому, как думали прежде, низшие народы не всегда обладают самыми простыми, а высокоразвитые – самыми богатыми языками. Между тем часто приходится слышать сомнения, что религия встречается у всех диких народов. Мы должны допустить общее распространение, по крайней мере, известной степени религии.

По отношению к политическим и экономическим учреждениям мы находим у диких народов весьма большие различия культурного достояния; мы можем найти у них не только начала, но и довольно значительную часть прогресса культуры, и несомненно, что упомянутые различия сводятся не столько к различию даровитости, сколько к несходным условиям развития.

* * *

Сущность культуры заключается в накоплении множества опытов, затем в прочности сохранения их и, наконец, в способности развивать и увеличивать их. Поэтому мы прежде всего должны поставить вопрос: каким образом может осуществляться первое основное условие культуры – накопление культурного достояния в форме умения, знания, силы. Давно уже существует соглашение относительно того, что первым шагом в этом случае является переход от полной зависимости от произвольных даров природы к сознательному пользованию ими посредством собственной работы, в особенности в земледелии или скотоводстве. Этот переход открывает разом все самые отдаленные перспективы культуры; но следует иметь в виду, что от первого шага до высоты, достигнутой в настоящее время, лежит весьма большое расстояние.

Дух человека, так же как и дух целых народов, обнаруживает дальнейшее развитие как вследствие разнообразных дарований, так и вследствие различных влияний, оказываемых на них внешними условиями. Более всего подвержена колебанию степень внутренней связи и вместе с тем твердости или прочности духовного достояния. Отсутствие связи, распадение этого достояния так же решительно характеризует низшие культурные ступени, как его связность, неразрушимость и способность к развитию характеризуют высшие.

Мы встречаем на низких ступенях бедность традиций, которая не позволяет этим народам прийти к осознанию своей прежней судьбы в течение более или менее продолжительного времени и не позволяет им умножить свое умственное достояние приобретениями отдельных выдающихся умов или восприятием и разработкой приходящих извне стимулов.

Здесь, насколько мы можем этому довериться, лежит причина самых глубоких различий между народами. Мы, по-видимому, касаемся ее, когда противопоставляем народы, имеющие историю, народам, не имеющим ее. Но разве исторические факты потеряны для истории только тому, что память о них не сохранена писаной историей? Сущность истории заключается в самом происшествии, а не в запоминании и закреплении происшедшего.

Мы предпочитаем свести это различие к противоположению раздробленных и организованных народностей, т. к. внутренняя связь, по-видимому, обозначает наиболее глубокое различие, какое существует в области исторического действия, а следовательно, главным образом и в духовной области. Как общественная и государственная, так и духовная история человечества есть прежде всего переход от разрозненности к взаимодействию; и внешняя природа прежде всего заставляет человеческий дух приспособляться к ней тем, что он стремится стать в определенное отношение к ней, конечной целью чего является создание упорядоченного --">