Вадим Леонидович Цымбурский - Латинский трилистник

старейшими по сравнению с нормальным обликом тех же трехконсонантных корней и сами в свою очередь представляют u- расширения первичных корней *keH₁- и *keH₂-, см. [LIV 2001:345-346; Bourns 2005:37]).

(обратно)

7

Соображения О.Н.Трубачева о том, что слова с корнем *čud-, при всей своей принадлежности к сфере чудесного, наделены определенной нейтральностью значения, тогда как корень *kud- отличается негативностью семантики из-за влияния корня-паронима *ku-/*kov-, значащего «ковать, колдовать» [ЭССЯ 1987:83] заставляют, кстати, вспомнить, латинское использование causa (causa morbi) в смысле «недуг, болезнь», ср. такие обороты, как insanabilis atque irrevocabilis causa, causae graviores (leviores) [ThLL 1906- 1912:680-681]. Едва ли это словоупотребление causa (<пралат. *kavassa) с коннотацией «опасного случая, беды», возможно – «беды, вызванной злыми силами», надо вслед за Эрну и Мейе, расценивать как кальку с греч. αἰτία [Ernout-Meillet 1979:108]. С другой стороны, специально выделяемое этими авторами будто бы вторично конвергировавшее с идеей болезни causa «увольнение из армии в военном языке», откуда causarius «отставник» - не могло ли первоначально нести идею «смотра – и отбраковки негодных к службе»?

(обратно)

8

[Вöhtlingk, Roth 1861:880]; в «Законах Ману» (8, 321) то же слово употребляется со значением «веса» (украденного золота или серебра). Его не надо смешивать с dharīman «поддержание», известным по RV I,128,1; IX,86,4.

(обратно)

9

Впрочем, стоит припомнить размышления Курциуса о том, что “forma bezeichnet also die Gestalt als die “feste” in Gegensatz zu der zerfliessenden, verschwimmenden und unbegrenzten Materie” и что эта идея «прочности, твердости, определенности» роднит также с латинской формой и древнеиндийскую дхарму [Curtius 1879:168-170]. Среди лингвистов XIX в. наособицу мыслил Г.Остгоф, сближавший лат. forma и formula с др.-инд. brahman «молитва», «благоговение», «священное знание», др.-исл. bricht «колдовство», др.-исл. bragr «поэтическое искусство» [Osthoff 1899: 131-132].

(обратно)

10

Впрочем, другие ученые видят в этих случаях лишь оригинальное диалектное развитие гласного перед rc-, как в оск. amiricatud «посредством торгов» (=лат. *immercato) [Тронский 2001:83]. В таком случае вокализма лат. firmus эти факты объяснять никак не могут. Он также остается загадкой и при попытках возвести firmus к *dhr̥g’h-mo - как будто бы точное соответствие лит. diržmas «крепкий» [Walde-Pokorny 1930:859].

(обратно)

11

Если бы какой-нибудь знаток санскрита возжелал переложить на него рассуждения раннехристианских латинских писателей о Христе, который являет и дает своим последователям formam (= formam agendi sentiendique), возможно, такой переводчик не подыскал бы лучшего эквивалента для этого латинского словопонятия, чем dharma.

(обратно)

12

Этимологическая структура лат. forma и др.-инд. dharma заставляет вспомнить давнее, предложенное еще А.Фиком и детально разработанное Г.Остгофом объяснение греч. μoρφή через глагол μάρπτω «схватывать» с толкованием μορφή как аналога к нем. Fassung [Fick 1872:171-173; Osthoff 1899:137-139]. При этом позднеэпические (гесиодовские) формы вроде μέμαρπεν, μεμαρπώς (Hes.Sc.245; Op.204) Остгоф склонен был расценивать как результата скрещения основ μάρπτω<*μάρφιω и темного по происхождению, но близкого по смыслу глагола μάπω (см. Hes.Sc. 231, 252 – μαπέειν, μεμάποιειν). Но в ХХ в. μορφή обычно включали в одно гнездо с греч. μόρφνος «темный, темноперый (о птицах»), ἀμορβός «темный», лит. márgas «пестрый, рябой» - то есть, связывая этимологический смысл μορφή исключительно со зрительным (изначально контрастивно-цветовым) восприятием [Boisacq 1923:645; Pokorny 1959:733-734; Frisk 1970:258].

(обратно)

13

Ф.И.Щербатской, характеризуя буддистские дхармы как «элементы бытия…моментальные проявления, моментальные вспышки в феноменальном мире из неведомого источника», вслед за тем отмечал, что «единица изменения именуется термином dharma, как в йоге, так и в буддизме». Он добавляет, что и в учении санкхйи «также изменение проявления называлось изменением dharma; но в брахманской системе совершенно естественно употреблять этот термин, ибо старое и обычное его значение – «качество» и, с точки зрения санкхйи, изменяющиеся проявления – это принадлежность некоторого всепроникающего вещества». Причем, по словам этого авторитета, «проявление (dharma) и проявляемое (dharmin) совершенно одно и то же; проявление представляет лишь путь, на котором проявляется проявляемое» [Щербатской 1988: 141, 147]. Но суммарное качество, в котором и через которое проявляется некая сущность, - не предельно ли это близко к тому, что в Европе с античности привычно понимать под --">