Алексей Михайлович Величко - Национальный дух и единство Кафолической Церкви

представляет сама для себя источник власти ее органов управления, или, опираясь на исторические факты, признать, что они не равны друг по отношению к другу «по чести». Что, собственно говоря, на протяжении двух тысячелетий и так было очевидным для всех.

Церковь земная, как и все другие юридические лица, осуществляет свою компетенцию через собственные органы власти; никак иначе. И отождествление Церкви с государством или организацией в этом отношении не просто уместно, а обязательно с правовой точки зрения. И если, скажем, Константинопольский патриарх имеет установленные древними канонами прерогативы по целому ряду вопросов, то тем самым признается, что Константинопольская церковь является первенствующей на Востоке и потому стоит первой в диптихе. А не Албанская или Польская, скажем. По крайне мере до тех пор, пока Вселенский Собор не выскажется иначе.

III

Итак, единый центр церковной власти в Константинополе, о чем мечтал еще К.Н. Леонтьев (1831-1891)²⁷, не был создан; сохраняется все то же «слишком федеративное Православие»²⁸. Что же еще объединяет Поместные церкви греко-восточного исповедания? Учение и Предание, древние каноны, литургический обряд? Но со времен Древней Церкви обряд никогда не имел универсальных форм, нет их и сейчас: каждая Поместная церковь имеет собственные традиции. Как справедливо замечал еще протопресвитер Александр Шмеман (1921-1983), единство обряда в Церкви – сравнительно поздний феномен, и Церковь никогда не считала литургическое единообразие непременным условием своего единства²⁹. Кроме того, Русский раскол XVII столетия показал, что даже ничтожные обрядовые мелочи могут стать причиной глобальных внутрицерковных катаклизмов. Есть ли у нас гарантии от будущих волнений?

Мы ругаем католиков, что они в угоду времени упростили литургический обряд, что их Церковь обмирщается. Возможно, наши упреки не безосновательны. Но разве мы не замечаем, как наша церковная жизнь безнадежно устаревает?! Католики делают все, чтобы сохранить человека в Церкви, мы настолько крепко все «консервируем», что можем не заметить, как человек перестал входить в ее врата. Время идет, меняется очень многое, в том числе и язык общения. Но мы и не стремимся приблизить, насколько это возможно и допустимо, церковную лексику к современной. Это едва ли оправданная практика, поскольку, как справедливо отмечают, «при неизменности по содержанию догмат может иметь различное словесное выражение; неизменность формулы могла бы мыслиться только при неизменности человеческого языка и при постоянной определенности выражаемого словом понятия. В действительности же в различное время наблюдается разнообразие смыслового значения одних и тех же слов, возникновение новых понятий, обусловленных развитием мышления»³⁰. Судя по положению дел, возникает ощущение, что у нас мышление не развивается вовсе…

Сегодня вероучительное единство в Поместных православных церквах пока еще, слава Богу, сохраняется. Но с учетом языковых различий как по времени, так и по национальностям, сложно предположить, что оно продержится долго. Особенно после того, что декларация Всеправославного совещания благословила каждую Поместную церковь вести свой богословский диалог с Римо-католической церковью³¹.

Мы кичимся тем, что свято храним древние каноны, но это не самая большая заслуга. За целое тысячелетие мы так и не смогли разработать новые правила, которые бы регулировали церковный быт. Почти все каноны Восточной церкви были приняты еще в незапамятные времена, устраивали жизнь христиан того времени, а не нашего, и львиная их доля вообще уже не применяется³². А более никаких церковных правил, которые бы носили общецерковный, универсальный и современный характер никто создать не удосужился. И потому мы так унизительно беспомощны в ситуациях, которые для Древней Церкви были просто неизвестны или немыслимы.

Недавний пример – прославление в 2019 г. Константинопольской церковью архимандрита Софрония (Сахарова) в чине преподобного. Однако Русская церковь не приняла этого акта Константинопольского синода, и преподобный поминается у нас наравне с остальными христианами за упокой и с прошением Господу о прощении его грехов. Разве это не нонсенс?! Легко представить и обратный пример, когда та или иная Помесная церковь анафематствует своего члена, а остальные этого отлучения не признают. И все это --">