Даниил Алексеевич Сысоев - Понятие «традиционные религии» как главное препятствие делу православной миссии

«традиционалистические» представления резко усилились после массового возрождения языческого мировоззрения в середине прошлого столетия (это и появление массового движения «Нью Эйдж», и развитие в среде интеллектуалов традиционалистических концепций^[2], с последующих усваиванием выросшей на их основе геополитических теорий, констатирующих существование неких макрокультурных образований, признанных равноценными, и отказ от представлений об исключительности европейской культуры). Настораживает, однако, тот факт, что чисто языческая по происхождению концепция «традиционных религий» нашла себе прочное место как в умах рядовых обывателей (что, в общем, и не удивительно, учитывая всплеск неоязыческих настроений), так и у многих православных проповедников. Крайне неубедительными являются призывы к принятию Православия под предлогом того, что это «вера наших предков», что Церковь способна укрепить государство, что доказательством истинности Православия является богатая культура, созданная его сторонниками.

Первое, что можно сказать по поводу этих способов миссии, – это их крайняя неэффективность. Причиной тому является как отсутствие мотивов к принятию той веры, которая считается уже и так нашей так сказать «по праву рождения». Мне неоднократно приходилось сталкиваться с людьми, называющими себя «православными атеистами». Причем само слово «православие» является для них просто другим называнием патриотизма.

Существует также примеры неоязыческих групп (например «на пути к Богодержавию»), которые называют себя православными, отвергая веру во Христа Спасителя, или совершая радикальную ревизию Откровения (некоторые из них отвергают Ветхий Завет, утверждая, что он – «откровение сатаны»). Даже в том случае, если обращенный такой проповедью человек не будет формально отступать от православного вероучения (что на практике встречается куда реже, чем считается, ибо в сознании подобных верующих часто уживаются элементы христианства с самым махровым язычеством – например астрологией, кармой и т. п.), то сама вера его чаще всего проявляет себя в виде политических акций, которым приписывается спасительное значение. Фактически христианство для сторонников данной идеологии остается лишь фасадом для строительства национального здания, и из него выхолащивается всякое воспоминание о том, что наше Отечество не на земле, а на Небе. Если и появляются в сознании такого новообращенного эсхатологические мысли, то они вызывают у него только панические настроения (ярчайший пример этого – истерия за право жить без ИНН). И это не удивительно. Ведь все его помыслы связаны с земным отечеством, а не с небесным. Конец же света у него ассоциируется не с Грядущим Господом, а с антихристом, которого тот безумно боится.

Патриотизм может быть оправдан и полезен государству лишь в той степени, в какой он защищает интересы Православной Церкви в этом государстве. Например, современные российские идеологи ислама Гейдар Джемаль и Али В. Полосин выставляют себя государственниками и горячими патриотами, противниками втягивания России в западно-атлантический альянс, борцами с американизацией российской жизни. И в их патриотизме и государственничестве сомневаться не приходится. Но условием такой независимости России от Запада Джемаль и Полосин выдвигают обращение русского народа в ислам. По пути ли нам с такими патриотами?

Второй довод против данного способа миссии: она совершенно не способна к исполнению повеления Господа о проповеди Евангелия другим народам. Сторонники такого подхода к проповеди в лучшем случае говорят, что приняв православное христианство другие народы должны стать русскими, а потому они считают представителей других православных народов (особенно греков) не вполне православными за то, что те не всегда поддерживают национальные интересы России. Думаю, что нет необходимости доказывать, что подобный подход приводит к фактическому отвержению кафоличности Церкви. Еще в 1872 году Церковь на Большом Константинопольском Соборе осудила такой подход к христианству как ересь филетизма.

Третий недостаток данного подхода состоит в следующем. Когда православное христианство воспринимается человеком только как часть его национальной культуры, то оно не способно проникнуть в глубины сердца (которое все же безмерно больше,

--">