Игорь Иванович Сикорский - Невидимая борьба

во все предыдущие времена, и все же количество женщин и детей, намеренно умерщвляемых голодом и мором, которые можно было бы предотвратить, в наши дни намного больше, чем было в любые тридцать или сто лет истории человечества. Уровень научных знаний и общей образованности никогда не был для белых рас так высок, как сегодня. И все же редко, если вообще когда-либо, белый человек столь же слепо и пагубно заблуждался, чем в последние тридцать лет.

Профессор П. Сорокин охарактеризовал эту ситуацию в нижеследующих выразительных строках:

“В настоящее время ни невинность детей, ни почтенные седины стариков, ни нежность девушек и женщин не щадятся. Если случается что-нибудь — они главные жертвы войны, революции, криминала и других форм насилия. Цивилизация, которая до 1914 года выставляла напоказ свою человечность и гуманизм, в сравнении с извращенной жестокостью и мизантропией Средних веков, выродилась в нечто столь низкое и зверское, что превзошло даже пресловутую жестокость варваров… Нельзя себе представить более полного и трагического крушения.”^[1]

Ввиду этих тревожных фактов кажется правильным поставить вопрос: можно ли считать этот трагический процесс прелюдией к новой, светлой эре мира и процветания, или же это признак глубокого духовного крушения, которое вызовет сильную бурю и, если не изменить коренным образом идеологические тенденции и руководство, может привести цивилизацию белого человека к краху, несмотря на все ее достижения?

Размышляя над внутренней природой и причинами великого волнения, выдающийся русский писатель Д. Мережковский сформулировал вопрос: “В чем заключается уникальность нашего времени?” — и сам дал на него ответ: “В борьбе большой религиозной правды с большой религиозной ложью. Сегодня ложь и правда сцепились в такой смертельной схватке, какой не было никогда.”^[2]

Анализируя вопрос с иной точки зрения, немецкий писатель и философ Освальд Шпенглер комментирует его следующим образом:

“…Принимаются последние решения, приближается трагедия. Каждая высокая культура есть трагедия. История человечества в целом трагична. Но святотатство и катастрофа Фаустовой цивилизации… такого святотатства не могли себе представить ни Шекспир, ни Эсхил. Творение восстает против своего Творца….”^[3]

Описывая современную цивилизацию, Шпенглер неоднократно называет ее “Фаустовой цивилизацией”. Будучи сокращенной до своих основных положений, классическая трагедия Гете может быть представлена следующим образом: Доктор Фауст — образованный человек с высоким уровнем интеллекта и силы воли — заключает договор с дьяволом, чтобы получить господство над людьми и природой. Заполучив таким образом власть, Фауст начинает использовать ее для удовлетворения своих собственных чувственных и интеллектуальных потребностей и для реализации нового честолюбивого, обширного и гуманитарного проекта, который должен был принести счастье миллионам людей.

Внутреннее значение этой великой трагедии безусловно отражает совокупность идей о прогрессе, которые в течение последних десятилетий распространили свое влияние как на отдельных людей, так и на целые их массы, таким образом оправдывая термин Шпенглера “Фаустова цивилизация.” Полная власть над природой и людьми, используемая для прекрасных, гуманитарных целей принимается и приветствуется, в то время как взаимовыгодный договор со злом, по которому эта власть была получена, считается бессмысленно-символичным или полностью игнорируется.

Идея Фауста в некоторой степени является мелкомасштабным повторением того, что записано в Евангелии как история искушения в пустыне, эта история выглядит примерно так:

“И, возведя Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени, и сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их… итак, если Ты поклонишься мне, то все будет Твое.” От Луки, 4:5–7.

Христос отверг это предложение. Современная цивилизация в лице большинства ее влиятельных деятелей или грубо отвергает Христа, или вежливо не обращает на Него внимания, в то же самое время принимая большей частью те самые принципы и идеи, которые Он подверг осуждению и от которых отказался.

Ввиду этого было бы неплохо рассмотреть некоторые мысли, непосредственно и косвенно вдохновленные историей искушения, записанной в Евангелии.

О столкновении в --">