Мэтт Хейг - Влюбиться в жизнь. Как научиться жить снова, когда ты почти уничтожен депрессией

«депрессия» и «паническая атака». Будучи до

смешного наивным, я даже представить себе не мог, что многие люди в течение своей жизни

испытывают похожее состояние. Это было так необычно для меня, и я думал, что для всех

остальных это тоже необычно.

– Андреа, мне страшно.

– Все хорошо. Все будет хорошо.

– Что со мной происходит?

– Я не знаю, но все будет хорошо.

– Не понимаю, почему это происходит со мной.

На третий день я вышел из комнаты и пошел на улицу с твердым намерением убить

себя.

Почему депрессию сложно понять?

Она невидима.

Депрессия – это не просто состояние «когда грустно».

«Грустно» – вообще неподходящее в данном случае определение. При упоминании о

депрессии я сразу представляю себе что-то вроде спущенной шины, что-то проколотое и

статичное. Депрессия без тревожности именно так и ощущается, но депрессия, опутанная

ужасом, не похожа на что-либо плоское и бездвижное. (Поэтесса Мелисса Бродер как-то

написала в Twitter: «Что за идиот назвал это «депрессией», а не «летучими мышами, которые

живут в моей груди и занимают там слишком много места»?») Когда становится невыносимо

тяжело, вы начинаете мечтать о любых других страданиях, например о физической боли,

потому что разум безграничен, и его мучения тоже могут быть безграничными.

Депрессия остается загадкой даже для людей, страдающих ей.

7

Вы можете находиться в депрессии и чувствовать себя счастливым, равно как

алкоголик может быть трезвым. У депрессии не всегда есть очевидная причина.

Она может поразить кого угодно: миллионеров, людей с красивыми волосами,

счастливых семьянинов, успешных карьеристов; умеющих танцевать чечетку, показывать

карточные фокусы и играть на гитаре; людей с незаметными порами; тех, кто ставит

счастливые статусы в социальных сетях. Другими словами, всех тех, у кого на первый взгляд

нет никаких причин быть несчастными. Депрессия остается загадкой даже для людей,

страдающих ей.

Красивый вид

Солнце ослепительно светило. Воздух был наполнен ароматом сосен и моря. Море

было совсем близко, прямо под скалой, край которой был всего в нескольких шагах от меня.

По моим предположениям, не более чем в 20-ти. Мой план состоял в том, чтобы сделать 21

шаг в том направлении.

«Я хочу умереть».

У моих ног бегала ящерица. Настоящая. Для меня она была чем-то вроде укора судьбы.

Дело в том, что ящерицы себя не убивают. Они стремятся выжить любой ценой. Оторви им

хвост – и на его месте скоро вырастет новый. Ящерицы не склонны к депрессиям. Они

справляются с любыми трудностями, какими бы жестокими ни были условия их обитания.

Больше всего на свете я хотел быть той ящерицей.

Даже самый красивый в мире пейзаж не мог заставить меня перестать думать

о самоубийстве.

Оставшаяся позади меня вилла была самым чудесным местом из всех, где мне

доводилось жить. Перед моим взором простирался самый красивый вид, какой я когда-либо

видел: искрящееся Средиземное море, напоминающее бирюзовую скатерть, усыпанную

крошечными бриллиантами, окаймленное грубыми известняковыми скалами и практически

белоснежными дикими пляжами. Пожалуй, этот вид вписался бы в представление о

прекрасном каждого человека. Но даже самый красивый в мире пейзаж не мог заставить

меня перестать думать о самоубийстве.

Чуть больше года назад я прочитал множество работ философа Мишеля Фуко для

написания магистерской диссертации. Особенно меня впечатлила книга «Безумие и

цивилизация», основная идея которой в том, что сумасшествию нужно позволить быть

сумасшествием.

Запуганное общество на любого человека, отличающегося от остальных, навешивает

ярлык больного. Но депрессия и есть болезнь. Это не просто какая-то безумная мысль,

пришедшая в

--">