Михаил Вячеславович Грацианский - Будущий Суд и вечное воздаяние

Будущий Суд и вечное воздаяние

…Я, Григорий, духовный сын святого Василия^[1], увидел в сновидении, будто евреи веруют правильно, соблюдая Закон Моисеев. Придя к преподобному, я подробно рассказал ему все, что видел, и просил его помолиться Богу, чтобы Он открыл мне смысл этого. Я сказал ему: – Прошу твое преподобие явить о моем видении какое-либо духовное знамение, чтобы я твердо удостоверился.

Он же, отвечая мне, сказал:

– Да сотворит тебе Господь, дитя мое, благо и пользу. Ступай же, и Бог сможет исполнить и этот твой замысел.

Совершив поклон, я взял благословение и удалился. В ту же ночь, совершив молитву в полуночный час, я забылся сном и вижу, что нахожусь на зеленом лугу, где много высоких кипарисов и прекрасных роз и лилий. Пока я стоял и наслаждался видом, смотрю, идет некий юноша, высокий и благообразный, облаченный в одежды, блестевшие, как пламя, изнутри и снаружи; чистое одеяние его было белым, как снег, а в руках он держал железный посох. Рука его была очень сильной, и ею он мог бы победить тысячи. Остановившись рядом со мной, он сказал мне:

– Что ты делаешь здесь и как тут оказался?

Я же сказал:

– Я не помню, как попал сюда.

Он опять сказал мне:

– Тебя привели сюда молитвы твоего духовного отца, чтобы я показал тебе то, что ты хочешь.

Я же сказал:

– А что я хочу узнать?

Он говорит мне:

– Ты говоришь, что вера иудеев хороша. А верный раб Божий Василий сказал тебе, что нехороша. Ты попросил его дать какое-либо духовное указание, и он устроил так, чтобы и это желание твое исполнилось от Господа. Так иди же за мной, я покажу тебе, каким расположением Бога пользуется каждая религия. Ибо мне дан приказ сделать это.

И, взяв меня за правую руку, он направился со мной по чудесному лугу на восток. И вот, взойдя на облако, мы поднялись на бесконечную высоту. Пока я изумлялся бесконечному восхождению, я думал, что все происходит со мной наяву, а не во сне. На этом облаке мы попали в иной мир, который был чудесен и отличался от устроения этого мира. Когда мы вступили туда, облако отошло, и мы оказались стоящими на стеклянном полу. Двигаясь далее, мы видели происходящее в этом мире.

Там находилось великое множество светлых юношей, которые, отворяя уста, пели чудесные гимны и славословия, которым нет подобия в мире сем. Здесь можно было слышать необычные и чудные мелодии, сладкие гимны, составленные необычным образом в гармоничные песнопения, которыми воспевают Святую Троицу. Звук же и сладость, которые исходили от этих псалмопений, были чудесными и не похожими на земные звуки, так что ум человеческий не может их описать.

И вот, мы в великой радости прошли это чудесное зрелище и ступили далее. Тогда мы попали в некое место, внутри которого были юноши в белых одеждах, держащие в руках золотые сосуды, наполненные чудесным светом и взлетавшие вверх по воздуху. Впрочем, куда они двигались, я не понял. Размышляя про себя, я рассуждал: «Может быть, это Ангелы Божии, которые воскуряют пред троном Его умозрительно, и они носят в руках этот духовный и чудесный огонь, чтобы совершать свое служение?» И вот, двигаясь среди таких дивных и грозных чудес, мы попали на некую очень высокую гору, на которую взошли с великим трудом. Взойдя на вершину, мы вступили в ярко освещенное место; взглянув оттуда на восток, мы увидели чудесный луг, устланный чистым золотом и украшенный с несравненным блеском. И как от железа, раскаленного в огне, отлетают искры, такие же восхитительные искры излучала и поверхность этого луга. Глядя на это, я испытал в сердце сладость и неизреченное удовольствие. Воздух же там был наполнен сиянием и великой радостью. Из-за блеска я не видел ясно того, кто шел впереди, и вскоре он скрылся совершенно.

Уйдя оттуда, мы пошли на восток и увидели впереди чудеснейший град, о котором если я начну что-то рассказывать, окажется, что болтаю пустое, поддаваясь обманчивым чувствам. И все же я не умолчу о нем совершенно, но попробую, при содействии и помощи благодати Божией, сказать и про этот град. Так вот, когда я увидел этот чудесный и восхитительный город, строитель и архитектор которого – Бог, я надолго впал в изумление от этого страшного и ввергающего в трепет зрелища и потерял дар речи. Потому что какой язык человеческий может рассказать или описать его красу и благолепие? Когда мы взошли на ту чудесную и высочайшую гору, далее не пошли, но встали и стали смотреть на --">