Преподобный Никон Оптинский (Беляев) - Дневник послушника Николая Беляева (преподобного оптинского старца Никона)

«Схимничество есть — посвятить себя на молитву за весь мир». См.: Жизнеописание преп. старца Парфения Киево-Печерского. М.: «Русский хронограф», 1993. С. 20.

(обратно)

353

Из воспоминаний Ивана Беляева.

Монастырский благочинный о. Феодот († 1932). Прекрасный инок. Служил, пел и читал превосходно. Впоследствии, в изгнании, видел его о. Михаил Ежов. А как он скончался, — не знаю. Надо спросить в письме у священника о. Антония Трищепова, бывшего монастырского послушника. Он знает и очень чтит о. Феодота.

(обратно)

354

Впоследствии иеромонах Геронтий (Ермаков). В Оптину поступил в 1910 г., был одним из келейников преп. Варсонофия. После закрытия Оптиной пел на клиросе и иногда служил в Успенском соборе г. Козельска. Позже был сослан в Кемь, где и скончался.

(обратно)

355

Преп. Макарий Великий, Египетский, пресвитер († 19 янв./1 февр. 390-391 г.).

(обратно)

356

То есть до полиелея.

(обратно)

357

Свт. Феофана, Затворника Вышенского.

(обратно)

358

Из воспоминаний Ивана Беляева.

Писал я брату, что составил полную службу святителю Парфению, епископу Лампсакийскому в соединении со Сретенскими песнопениями. Составлял по благословению отца Ионы перед образом Святителя, который привез с Афона. Написав, я отдал его владыке Трифону. А он от себя, без моих заявлений, послал в Синод. Это я брату и писал. Когда Владыка сказал мне, что уже послал в Синод, он добавил: «Многие сейчас пишут акафисты. Ни один из них я не одобрил... Ваш — другое дело!» Этим он меня очень утешил. Св. Синод поручил рассмотреть рукопись архиепископу Антонию (Храповицкому). После его доклада Св. Синоду последним он был направлен для оформления в Московский Духовно-цензурный комитет. Отпечатан он был в Синодальной Типографии в начале 1912 года.

(обратно)

359

Это пророчество о будущем исповедническом пути преп. Никона.

(обратно)

360

Булгаков С. Настольная книга священнослужителя. В 2 т.

(обратно)

361

Из воспоминаний Ивана Беляева.

18 октября, в день памяти св. евангелиста Луки, я приехал в Скит и прожил в Батюшкиной келлии неделю. Уехал 25 октября. За этот период был решен вопрос о моем возвращении в Скит. Помню, Батюшка сказал мне, чтобы я пошел и поговорил с о. архимандритом Ксенофонтом. Он встретил меня, как и всегда ранее, приветливо и с некоторой усмешкой — улыбкой. Прошу его благословения возвратиться в Скит.

— А ты видел, у входа ко мне лежит камень?

Я сказал, что видел этот огромный камень, — много больше, чем в обхват человеку.

— Вот, возьми этот камень и отнеси его в сторону.

Я сказал, что сделать этого я не в силах.

— Ну вот... А просишься в Скит!

После такого заключения о. Архимандрит, приняв серьезный вид, благословил мне вновь поступить в Скит. Спаси его, Господи! Так же сердечно впоследствии он благословил меня на поездку с о. Гавриилом на фронт в 1914 году... Когда он скончался, в журнале «Кормчий» была помещена мною статья — некролог с фотографией батюшки Ксенофонта.

(обратно)

362

Из воспоминаний Ивана Беляева.

Отец Пимен, бывший о. Петр. Пострижен он был при нас. Нес послушание продавца в магазине на лестничной площадке, при подъеме от Святых врат к колокольне. Множество раз нам с 1907 года приходилось беседовать с ним. Беседовал с ним я и в свой октябрьский приезд. Он мне даже жаловался, улыбаясь, на появление прыщика у него на лбу, между бровями... Царство ему Небесное!

(обратно)

363

Из воспоминаний Ивана Беляева.

Через три дня после моего отъезда в Оптину приехал Лев Толстой. Он, видимо, собирался пожить несколько, но ему сообщили, что в погоню за ним выехала целая бригада в составе жены, дочери Александры и Черткова. Узнав, он немедленно уехал и по дороге умер. С Батюшкой сначала думали послать брата, но потом перерешили. Поехал иеродиакон о. Пантелеимон, — по-видимому, и как очень энергичный человек, и как фельдшер (и очень неплохой). Отец Иоанн Кронштадтский пророчески сказал, что родные Толстого скроют от мира, как он умер. И сбылось это. Он их никого к себе не допускал, а они к нему никого не пускали, в том числе и Батюшку, хотя Софья Андреевна очень сердилась, что ни ее, ни Батюшку не пускают. Так, по крайней мере, она говорила Батюшке. И осталась смерть богохульного --">