Михаил Петрович Кулаков - Новый Завет в современном русском переводе

Предисловие

Господи, да озарит нас свет лица Твоего!.. Откровение слов Твоих свет дарует, просвещает человека простого (Пс 4:7; 118:130).

Каждая эпоха и каждый человек открывают для себя Священное Писание и его многообразный мир по-новому. И это неудивительно, ведь Библия – не только Книга книг, «принадлежащая к высочайшим взлетам словесного искусства» (Я. Парандовский), но и Слово Божье, истинный хлеб жизни, который может утолить наш духовный голод. Она явила миру свою живительную силу, столетиями питая целые народы, определяя их мировоззрение, формируя культуру и мироощущение личности. Авторитет ее поистине безграничен, ее образы и смыслы вечно новы, и когда появляется новый перевод Вечной Книги, это еще более усиливает ее историко-культурную значимость и дает возможность читателю постигать духовное богатство Писания в другом измерении, с новыми акцентами, гранями и оттенками смысла.

С самого начала, приступая к осуществлению нашего замысла – к переводу Библии на современный русский язык, мы, как и любой другой переводческий коллектив, понимали значимость Славянской Библии, которая столетиями была единственной Библией на Руси и поныне используется в литургической практике Русской Церкви; мы осознавали и колоссальный вклад Синодального перевода в историю русской культуры в целом и духовную жизнь отдельного человека в частности. Очевидно, что только Слово Божье могло привести наших предков к обретению нового света и новой веры во Христа Спасителя. Достижению этих высоких целей способствовали поначалу просветители Кирилл и Мефодий, а девять веков спустя – Российское Библейское общество, которое в начале ХIХ века поставило перед собой задачу подготовить новый перевод Священного Писания на русский язык. Процесс этот был столь долгим и драматичным, что порою казался неосуществимым. «Как тяжело подумать, – писал об этом в 1870-е годы славянофил и богослов Ю.Ф. Самарин, – что мы не доросли даже до ощущения потребности такой Библии, которая бы сблизила современную жизнь с вечным Словом». Тревога эта вполне объяснима: если Новый Завет вышел в свет в 1823 году, то полная Библия – лишь пять десятилетий спустя, в 1876 году. С ее выходом «решились наконец важнейшие религиозные ожидания и чаяния столетия» (Б.А. Тихомиров). Нужно сказать, что позже, в трудные времена советской власти, в народе могло сохраниться христианство и он не утратил своего наследия и веры во многом благодаря Синодальному переводу.

Когда же в России закончилась эпоха безверия и наступили беспрецедентные по размаху перемены, обретя свободу, общество столкнулось не только с проблемой поиска духовно-нравственных ориентиров, но и с потребностью в новом переводе Библии, в котором истины Откровения были бы выражены на современном русском языке, более близком читателю, чем язык Синодального перевода. О необходимости таких новых переводов справедливо писал выдающийся библеист XX века Брюс М. Мецгер: «Перевод Библии – это непрекращающееся дело. До тех пор пока язык остается живым, он будет постоянно изменяться, и поэтому неизбежно будет возникать необходимость в новых переводах Писания». Необходимость эта продиктована и значительными достижениями второй половины ХХ века в области сравнительной семитологии и исторической грамматики библейских языков, а также уяснением арамейской основы языка некоторых книг Нового Завета.

Новая эпоха открыла новые возможности для тех, кто мечтал о просвещении нашей страны через Слово Божье, поскольку возрождение России невозможно без доступа к Священному Писанию, и в появлении нового перевода многие наши соотечественники (ученые, библеисты и священнослужители) видели осуществление этой важной, великой миссии, в их числе С.С. Аверинцев, о. Александр Борисов, А.М. Бычков, о. Александр Мень, М.П. Кулаков, А.А. Руденко, Н.Л. Трауберг. Тогда же прозвучала мысль о. Александра (Меня) о том, на каких началах может строиться сама идея перевода: «Сегодня в мировой практике библейских переводов господствует плюрализм. Признавая, что любой перевод в той или иной степени является интерпретацией оригинала, переводчики используют самые разные приемы и языковые установки… Это позволяет читателям ощутить различные измерения и оттенки текста».

В конце 1980-х – начале 1990-х годов, эти замыслы начинают воплощаться в жизнь. Параллельно, независимо друг от друга, появляются авторские переводы --">