Н В Скоробогатько - Птичка Небесная Луга Духовного. Рассказ о клыковской старице Сепфоре

Стоял погожий июньский день. Ваня с бабушкой, выйдя из метро, никак не могли найти, где кончается длиннющая очередь к Храму Христа Спасителя.

Накануне бабушка услышала по телевизору в программе новостей о том, что в Москву прибыла великая святыня — частица мощей Иоанна Предтечи и обрадовалась:

— Завтра же беру Ванюшку с Илюшкой и — в Москву. Такую святыню привезли! Вот как удачно я к вам погостить приехала! Разве я могу упустить такой шанс!

— Ой, мам, что ты! Ты знаешь, какая очередь там будет! Ты туда не попадешь! Да с твоими больными ногами не сможешь ты такую очередь отстоять, — стал отговаривать сын.

— Действительно, — подхватила сноха, — зря вы это, Лидия Ивановна, затеяли. К тому же у Ильи завтра бальные танцы, последнее перед каникулами занятие, нельзя пропускать. А Ваня еще маленький, после болезни, вы же видели по телевизору, как там народ под дождем мокнет.

Но тут шестилетний Ванечка поддержал бабушку:

— Ну и пусть Илюшка на танцы идет, а мы с бабушкой поедем. Мы зонтик возьмем, нас и не замочит, да, бабусь?

Утром бабушка подняла внука рано-рано, когда все еще спали, быстро накормила, одела потеплей, положила в сумку термос с бутербродами, зонтик, и они с Ваней побежали на электричку — от Мытищ до Москвы недалеко.

Когда вышли из метро, Ваня увидел, как бабушка растерялась: очередь к храму была такая, что и сказать нельзя.

Пошли они искать хвост очереди. Шли долго, день оказался погожим, тепло одетые, они быстро взмокли, но до конца очереди так и не добрались. Крепка держа Ваню за руку, бабушка растерянно повернула назад и непонятно на что рассчитывая, зачем-то пошла теперь в обратном направлении, к началу очереди, а потом снова повернула назад.

Вдруг какая-то молодая тетенька, тронув бабушку за плечо, окликнула ее:

— Очередь потеряли? Становитесь сюда, не могу смотреть, как вы с ребенком мечетесь.

— Спаси вас Господи! — Впервые за все утро улыбнулась бабушка. — Мне вот Ванечку жалко, он только после болезни, слабенький, вон взмок как!

— Ну вот и стойте тут. Нам уже не так далеко идти осталось! — участливо подхватила ее подруга.

И Ваня с бабушкой остались стоять рядом с этими добрыми тетеньками, а подруги вернулись к прерванному разговору.

— Оль, так на чем я остановилась?

— Да ты, Тань, какой-то сон хотела рассказать.

— Ах, да, сон! Ну так вот: плакала я, плакала, — начала рассказывать та, которую подруга называла Таней, — молилась я, молилась… И не помню, как заснула. Или не заснула? Не знаю, но только как-то необычно все было, словно наяву. Увидела я какую-то старушку… вся в черном, монашка вроде, на палочку опирается и смотрит на меня… и с такой любовью смотрит, вроде жалеет меня очень. А я и думаю про себя: «Кто это»? И мне какой-то голос отвечает: «Поезжай в Клыково, там узнаешь, и помощь там в беде своей получишь, езжай, не откладывай»!

— Так ты езжай, Татьян, и вправду не откладывай, раз тебе так сказано!

— Странная ты, Ольга! Ну куда я поеду, я не знаю никакого Клыкова!

— Зато я знаю, — вступила в их разговор Ванина бабушка. Простите, что встреваю, но мне ведь поневоле все слышно…

— Знаете Клыково?! — в один голос удивились подруги.

— Да, знаю, и расскажу, как туда ехать.

— Знать бы еще, что это то самое, Клыково…

— Конечно, то самое, ведь вы и матушку Сепфору видели, это она была!

— Как-как? Какую матушку? — зачастили подруги.

— Старушка, которую вы видели, жила в этом самом Клыкове, там и скончалась. Она, вы, Татьяна, правильно поняли, действительно монахиней была, схимницей.

— Схимницей?

— Да. Монашеский постриг бывает трех степеней. Сначала постригают в рясу — это инок, потом — в мантию — монах, а некоторых и в самую высшую, самую строгую степень — в схиму. Вот матушка Сепфора и прошла все три ступени, в последние годы была схимницей. Имя Сепфора она получила, когда ее постригли в схиму. Имя и правда редкое, в переводе на русский Сепфора

--">