Анни Безант - Смерть и за гробом

СМЕРТЬ И ЗА ГРОБОМ

Теософическое руководство №3

Предисловие

Представляя миру эту небольшую книгу, считаю необходимым сказать несколько слов. Это третье из серии руководств, разработанных, чтобы дать общественности простое описание теософических учений. Некоторые читатели сетовали, что наша литература слишком глубокомысленная, слишком специальная и слишком дорогая для среднего человека; теперь же у нас есть надежда, что настоящая серия может дать то, что является для многих очень близким. Теософия не только для эрудитов; она – для всех. Возможно, среди тех, кто из этих небольших книг впервые узнает о её учениях, будут и такие, кого они приведут к более глубокому проникновению в её философию, её науку и её религию, кто встретит её трудные для понимания проблемы с рвением студента и пылом неофита. Но эти руководства не создавались с расчётом на энергичного учащегося, коего не остановят никакие начальные трудности; они написаны для занятых обыденными делами мужчин и женщин и предназначены для разъяснения некоторых великих истин, которые помогут и в жизни, и в смерти. Их написали служители Учителей – старших Братьев нашей расы, и у них не может быть иного предназначения, кроме помощи нашим ближним.

Представление о смерти

Наверно, многие помнят историю о христианском миссионере, прибывшем в Великобританию, чтобы проповедовать взгляды своего Учителя: однажды вечером в большой зал саксонского короля, где тот сидел в окружении его лордов, когда миссионер заговорил о жизни, смерти и бессмертии, влетела птица через не застеклённое окно, облетела зал и снова улетела в ночную темноту. Христианский священник предложил королю сравнить полёт птицы через зал с эфемерной жизнью человека: согласно его вере, этот случай продемонстрировал, как душа, пройдя зал жизни, улетает не в темноту ночи, а в солнечное сияние лучшего мира. Из темноты, через открытое окно рождения, человек прибывает на землю; живёт некоторое время на наших глазах; в темноту, через открытое окно смерти исчезает из нашего поля зрения. И человек всегда ставил перед религией вопрос, откуда он прибывает? Куда уходит? И ответы менялись в зависимости от вероучения. Сегодня, через много столетий после того, как [миссионер] Паулинус говорил с [королём] Эдвином, в христианском мире есть масса людей, которые сомневаются, что в человеке имеется дух, прибывающий откуда-то и уходящий куда-то, где он, возможно, когда-либо прежде находился. А истинные христиане, которые утверждают, что ужасы смерти были упразднены, окружили гроб и могилу большим унынием и более мрачной траурной напыщенностью, чем имеется у приверженцев любого другого вероисповедания. Что может быть более угнетающим, чем мрачность, накрывающая дом в то время, когда труп ждёт погребения? Что может быть более отталкивающим, чем широкие одежды из тусклого крепа и тяжёлый и безобразный чепец, в котором вдова оплакивает “избавление” своего мужа “от бремени плоти”? Что может быть более лицемерным, чем неестественно вытянутые физиономии работников похоронного бюро, склонённые “плакальщицы” с заранее припасёнными белыми носовыми платками и, до последнего времени, подобные обивке гроба, траурные мантии? Однако в последнее время произошли изменения в лучшую сторону. Перья, мантии и плакальщицы почти исчезли. Уродливый катафалк – почти уже в прошлом, и гроб вместо тяжёлого чёрного бархата украшается цветами. Мужчины и женщины, хотя всё ещё одеты в чёрное, не надевают на себя эти бесформенные траурные саваны, как будто предназначенные усугубить несчастье добавлением нарочитого дискомфорта. Долгожданный здравый смысл восторжествовал, и естественное человеческое горе уже не сопровождается таким неуместным оформлением.

Для христианства всегда была характерна мрачная манера представления смерти в литературе и искусстве. Смерть изображалась в виде скелета, сжимающего косу, ухмыляющегося черепа, угрожающей фигуры с ужасным лицом и поднятым копьём, костяного чудовища, переворачивающего песочные часы – всё, что могло встревожить и отпугнуть, было собрано вокруг этого, так справедливо названного, короля ужасов. Мильтон, много сделавший для формирования популярных концепций современного христианства, использовал всю выразительную силу своего великолепного стиля и величественного ритма, чтобы окружить --">