Константин Серебров - Один шаг в Зазеркалье. Герметическая школа (Книга первая)

молитвы.

   Наконец он поднял голову и пристально посмотрел на меня.

   – Что могло привести тебя в столь тайное место? Сюда попадают лишь те, кто идет по Пути.

   – Я тоже ищу свой Путь, – ответил я, всматриваясь в его суровые черты. Наконец в моем сознании промелькнул образ старца, встреченного в церкви, который пробудил во мне стремление к Духу.

   – Если ты хочешь найти человека, который укажет тебе Путь, – промолвил он, читая мои потаенные мысли, – то я помогу тебе. Хотя не думаю, что ты это заслужил, – заметил сурово он.

   – Но ведь я провел в медитации сотни часов!

   – Ты медитировал не так усердно, как заглядывался на молоденьких девиц, – засмеялся он. – Если хочешь проникнуть в тайну самого себя, то поспеши в Одессу, к своему приятелю.

   – У меня там много друзей, – растерялся я.

   – Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. У тебя есть только три дня... – тут старец неожиданно ткнул меня в грудь посохом, и я полетел в черную пустоту, дрожа от ужаса, пока не рухнул с невообразимой высоты в застывшее на кровати тело.

   Утреннее солнце приветливо светило в лицо. Я вскочил и распахнул окно. На ветке тополя у самого ствола звонко кричала синица. Тут я вспомнил сон, и по мне пробежал легкий электрический ток.

   Наспех одевшись, я вышел на улицу. Летнее солнце играло веселыми лучами на зеленой листве деревьев и крышах домов. Прохаживаясь по теплому тротуару, я пытался осознать ситуацию и привести в порядок расползающиеся мысли. Совет старца не выходил у меня из головы. Желание проверить указание, полученное во сне, становилось все сильнее. “Даже если этот сон являлся игрой подсознания, я ничего не теряю, съездив в Одессу, – рассуждал я. – Освежусь морским ветром, наведаю давних приятелей. Ну, а если старец был прав?”

На этой гравюре Ангелы небесные спускаются со своих высот на землю, чтобы разбудить спящего ученика. Ему пора проснуться и устремить свой взор к Господу. Настал час, когда ученику следует познать себя и подняться по лестнице, ведущей вверх, в небесные сферы.

   От Кишинева до Одессы, лениво раскинувшейся на берегу Черного моря, я смог бы добраться даже и до полудня, но для этого надо было прогулять работу и оставить неотложные дела. Вспомнив пословицу “Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня”, я отправился на вокзал, купил билет и устроился на деревянной скамье старого вагона, углубившись в книгу Штейнера “Как достигнуть познания высших миров”. Поезд тронулся. В вагон по-хозяйски вошла развязная немолодая цыганка в ярком цветастом платье и, быстро окинув взглядом невзрачных пассажиров, направилась в мою сторону.

   Я не любил навязчивых цыганок и их природной склонности к магии. Но, как назло, она вонзила в меня гипнотический взгляд и слегка нахально произнесла:

   – Подай рубль бедной женщине, она всю правду тебе поведает.

   Я не верил этим бестиям: они самым хитрейшим образом извлекали деньги из моих карманов. Но, под ее давлением, нехотя положил рубль в темную ладонь. Она ловко схватила мою руку:

   – Судьба твоя переменится, и дорога выпадет дальняя, иди да не оглядывайся. Забудь, что было, не цепляйся за то, что будет. А если еще дашь, то и остальное расскажу.

   – А нету у меня ничего, – сказал я и вывернул пустые карманы.

   Цыганка озлобленно махнула цветным подолом перед моим носом и, плюнув на пол, скрылась в другом вагоне. “И откуда берутся такие пройдохи”, – брезгливо подумал я.

Три часа спустя я шагал по одесским мостовым по направлению к улице Бабеля, где и жил мой старый приятель Георгий. Он был странным и необычным человеком. В его квартире постоянно собирались местные и приезжие мистики, отшельники, последователи Раджнеша и Ауробиндо. Временами гости так утомляли его, что он при их приближении прятался или выпрыгивал в окно. Иногда Георгий принимал решение изменить свою жизнь. Тогда он закрывался, никого не впускал и подолгу молился и голодал, надеясь приблизиться к Богу.

   На улице стояла летняя жара, легкий ветерок шевелил листья огромных каштанов на Приморском бульваре. С радостным предчувствием я вошел в старенький уютный дворик и огляделся. У крыльца, прижав хвост к

--">