Доротея Бранд - Стать писателем

двойственности личности В действительности двойственность личности гения почти что привычна. На самом деле, для всех нас, в некоторой степени, это тоже обычное явление.

«У каждого из нас был опыт принятия аккуратных и чётких решений, которые кажутся случайными, но потом вдруг превращаются в чудо» — это было фигуральное выражение, которое Фредерик Майерс использовал для того, чтобы передать свою идею того, что такое деятельность гения.

Вот, например, опыт «второго дыхания», которое приходит после долгих бесплодных попыток, когда вы ощущаете, как вдруг, внезапно, уходит усталость, и новая личность возникает как феникс в истощенном уме или теле, и та работа, которая до этого шла так тяжело, начинает спориться. Или в вашей жизни существует какая-то неопределенность, а затем происходит нечто схожее, мы ложимся спать, а утром находим хорошее, верное решение.

Все эти повседневные чудеса имеют отношение к гениальности. В такие моменты сознательное и бессознательное сговариваются вместе, для того чтобы добиться максимального эффекта. Они действуют сообща, поддерживают, укрепляют и дополняют друг друга, так, что принятое решение исходит из полной, единой личности, обладающей всей властью неразделенного ума.

Гениальным человеком является тот, кто обычно (или очень часто или очень успешно) действует так, как это редко удаётся его менее одаренным собратьям. Он не только ведёт себя так в различных жизненных ситуациях, но и его творчество функционирует точно таким же образом, оставляя свой след на бумаге, холсте или в камне. Чтобы не происходило, гений создаёт свои собственные ситуации крайней необходимости и действует в них. При этом готовность сформировать такую ситуацию и использовать её, отличает его от других, более инертных и менее смелых людей.

Все, кто серьезно хотели стать писателями, у всех у них были некоторые задатки писательского дара. Часто, как только этот дар проявлялся, в тот же самый момент, возникали и первые трудности.

Карьера писателя начинается достаточно просто: сначала, это склонность человека к размышлениям, любовь к книгам, раннее открытие того, что нет ничего сложного в том, чтобы придумать фразу, — обнаружение одного из этих признаков или их всех в «подростковом сознании», означает появление веры в то, что человек нашел своё истинное, и при этом не слишком трудное призвание.

Топи уныния

Но затем, к нему приходит понимание того, что такое на самом деле жизнь писателя. Оказывается, это вовсе не легкие грёзы наяву, а тяжёлая работа по превращению грёз в реальность, причём так, чтобы они не потеряли своё волшебство; это не пассивное чтение чужих историй, а поиск и создание своих собственных; выясняется, что нужно написать не несколько страниц, которые будут оцениваться лишь по стилю или правильности написания, а создать перспективу и выводить абзац за абзацем, писать страницу за страницей, которые будут читаться и оцениваться по стилю, содержанию и эффективности.

Всё это никоим образом не может быть предвидено начинающим писателем. И вот он уже обеспокоен своей незрелостью и задаётся вопросом, как он вообще мог осмелиться подумать о том, что у него есть хоть что-то о чём он хочет сказать. И стоит он на сцене перед своими невидимыми читателями как истукан. Потом он обнаруживает, что, если он планирует свою историю шаг за шагом, лёгкость, которая ему нужна для того чтобы писать, куда-то улетучивается или что, когда он позволяет себе отпустить повода, его история внезапно выходит из-под контроля. Он начинает опасаться, что у него есть склонность писать все свои рассказы одинаковыми или парализует себя мыслью, что, когда он закончит писать свою историю, он никогда не сможет найти другую, которая ему понравится. Он начинает следить за своей нынешней репутацией и опустошает себя думами о том, что у него нет нужного писательского юмора или такой изобретательности как у других писателей.

Он найдет сотни причин сомневаться в себе, и ни одной, которая бы придавала ему уверенность. Он будет подозревать, что те, кто его подбадривают, слишком снисходительны или ничего не понимают в тех стандартах рынка, которые определяют успешность литературы. Или он будет читать книги признанных гениев словесности, и, видя расхождения между их дарованием и своим, увидит бездну, которая поглотит все его надежды. В таком состоянии, иногда ощущая, что его --">