Виктор Николаевич Бочков - Заповедная сторона

СНЕГУРКИНА БЕСЕДКА

Костромское сельцо Щелыково — усадьба с богатой историей. И, как во всякой старинной усадьбе, бытует здесь множество преданий. А больше всего они связаны с местом, на котором стоит «Снегуркина беседка».

Если пройти от мемориального дома Александра Николаевича Островского по «горбатому» мостику, спуститься еловой аллеей в парк, свернуть по тропинке на запад, перейти еще один мостик, то справа между деревьями на высоком холме можно разглядеть силуэт легкого паркового сооружения. Это двухэтажная деревянная беседка, восьмигранная, с тесовой крышей в виде остроконечного гриба. Внизу стоит стол на одной ножке, у перил — скамейки. Наверх ведет крутая лесенка, ни стола, ни скамеек там нет.

Беседка поставлена как бы на мысу, образованном двумя оврагами. Можно догадаться, что прежде из нее открывался красочный вид далеко окрест, теперь же обзор закрыт разросшимися внизу разлапистыми соснами. От беседки можно пройти по тропке через парк и к прогулочной аллее. Тогда на пути будут заметны справа большие ямы. Откуда они тут?

Внучка великого драматурга Мария Михайловна Шателен, родившаяся в 1895 г., в своих неизданных воспоминаниях пишет: «В верхней, северной части парка, среди деревьев между оврагами было много поросших малинником ям от когда-то стоявших там строений. У «Снегуркиной беседки», вокруг нее и по дороге к ней было много остатков старинного кирпича, следы кирпичной кладки оснований круглых больших колонн, слева

под слоем земли и уже обросшие старыми толстыми соснами были остатки подвалов с бутовой кладкой. По устным преданиям, пока еще никакими архивными документами не подтвержденным, там во время оно стоял основной барский дом громадного кутузовского имения, поодаль, где остались ямы, — избы дворовых крестьян. Потом дом сгорел, овраги разрушили площадку…»

Щелыково, когда в XVIII веке принадлежало знатному роду Кутузовых, действительно, было одной из богатейших костромских усадеб. Большой каменный барский дом, огромные службы из красного кирпича, оранжереи с тропическими растениями, пруды с экзотическими рыбами… Отставной гвардейский генерал Федор Михайлович Кутузов, проживший долгие годы в столице, при пышном дворе Екатерины II, умел показать себя и в провинции. К нему, богачу, двенадцать лет кряду избиравшемуся костромским предводителем дворянства, съезжалась на празднества вся губернская знать.

Увы, не щадили Щелыкова и пожары. Самый первый и самый страшный — в 1770-е годы. После него господский дом на прежнем месте не восстанавливался.

Значит, предание, запомнившееся внучке драматурга, в основе своей достоверно. В таком случае возникает вопрос — что же увидел на месте сгоревшего кутузовского дома Александр Николаевич Островский, когда в мае 1848 г. впервые приехал в Щелыково? Руины, сползающие в образовавшийся в конце XVIII в. овраг? Или уже беседку?

Ответ на этот вопрос неожиданно дали сотрудники Всесоюзного объединения «Леспроект» в 1971–1972 годах. Чтобы разработать перспективный план лесопар-ковосстановительных работ в Щелыкове, им пришлось стать и археологами, а результаты своих изысканий они изложили в документе, написанном даже не слишком сухо. По их заключению, на перешейке между оврагами был «построен большой декоративный павильон. Произведенные обследования территории, анализ рельефа, обмеры сохранившихся ям от фундаментов и оснований круглых колонн позволяют сделать такое предположение. Характер кладки из большемерного кирпича на известковом растворе соответствует середине— концу XVIII в. Можно полагать, это были два квадратных в плане здания, соединенные галереей с двумя декоративными беседками в виде двух десятиколонных ротонд. Причем колонны ротонд, имеющие в основании 75 и 60 см, чередовались между собою».

В этом тоже нет ничего удивительного. После пожара рачительный Кутузов, не желая оставлять развалины и учитывая, что отсюда открывается красивый вид, возвел на месте сгоревшего дома внушительное парковое сооружение, использовав пригодный кирпич. Там хозяева и гости, гуляя по тогда же разбитому парку, отдыхали, укрывались от дождя. Павильон просуществовал где-то до 1820-х годов — во всяком случае, ко времени появления в усадьбе Островского его уже не было. Уцелели одни руины.

Но одно из строений на мысу между оврагами, стоящее там с кутузовских времен, Александр Николаевич все же застал. При разделе --">