Натан Яковлевич Эйдельман - Александр Радищев

который живёт за границей.

Однажды Радищев узнаёт, что его враг — царица Екатерина Вторая умерла.

ИЗ СИБИРИ

Новый царь Павел Первый разрешил Радищеву вернуться, но не в столицу, а в деревню около Москвы. Хотя известие о царской милости пришло зимой, в самую лютую сибирскую стужу, Радищев не стал дожидаться более мягкой погоды: очень уж не терпелось вернуться в родные места. И вот он торопится через тайгу, замёрзшие реки, скорее, скорее…

К свободе!

Наконец приехал в подмосковную деревню, и оказалось, что свободы у него совсем мало. Выезжать из деревни нельзя. Писать новые статьи и книги опасно. На службу не примут. Выходит, он ничем больше не может помочь миллионам крепостных? Для чего же тогда жить?

И тут Радищев впервые почувствовал, что устал и не знает, что делать. Даже читать хотелось уже не так сильно, как прежде.

Однажды к нему в дом вошли двое военных. Радищев решил, что это кто-то из охраны, постоянно за ним следящей. Не успел, однако, разглядеть гостей, как они тихо позвали: «Отец!» Александр Николаевич, оказывается, не узнал старших сыновей. За то время, что они не виделись, мальчики превратились в офицеров.

ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА

Прошло ещё четыре года, и Радищеву вдруг передали, что он может вернуться в Петербург. На трон вступил новый царь Александр Первый, внук Екатерины Второй.

Царь объявил, что хочет облегчить жизнь всем несчастным, и поэтому приглашает разных знающих людей, чтобы они давали ему советы.

Радищева тоже попросили вернуться на службу и помочь царю.

Александр Николаевич был уже болен, волосы седые, говорить и писать ему нелегко…

К тому же он скоро узнал, кто будет над ним начальником, кому нужно показывать свои планы, прежде чем они к царю попадут. Это был тот самый граф Завадовский, которому Екатерина подарила однажды больше миллиона рублей.

Разве захочет такой человек освободиться от своих богатств и раздать их крестьянам?

И разве сам Радищев не написал когда-то в своей книге, что ни один царь добровольно не уступит и небольшой части своей власти?

Помнил всё это Радищев, но не смог удержаться, не смог отказаться — и начал опять давать советы о том, как улучшить жизнь крестьян, как их освободить, как осчастливить Россию.

— Эх, Александр Николаевич, — сказал ему граф Завадовский, — никак не уймёшься, опять за своё!

Радищев решил, что его снова посадят в тюрьму за смелые слова. Во второй раз идти в ссылку у него уже не было сил.

Если бы рядом был Кутузов, он, может, сумел бы успокоить старого друга, но Алексей далеко, больше им никогда не увидеться.

Дома Радищев спросил своих близких:

— Ну что вы скажете, детушки, если меня опять сошлют в Сибирь?

Потом прибавил:

— Потомство за меня отомстит.

Оставшись один, он принял яду.

Так окончилась жизнь Александра Николаевича Радищева. Врач, который пытался его спасти, печально произнёс: «Видно, что этот человек был очень несчастлив».

А мы скажем иначе: этот человек не мог быть счастливым, если кругом были несчастные.

Вот отчего и двести лет спустя мы помним Радищева. Вот почему люди будут помнить его всегда.

--">