Милош Крно - Утренний ветер

увидеть.

— Кто?

— Ну, скажем, Вильма, — сказала она с ревнивыми нотками в голосе. — Вчера она мне призналась, что хоть сейчас вышла бы за тебя замуж.

Он хотел ее снова поцеловать, но она выскользнула у него из рук.

— Не надо, Штефан. Наши отношения раньше были лучше и чище.

— Мариенка, — он схватил ее за руку, — скажи, почему ты сегодня такая?.. Такая безразличная ко мне, как та луна.

Он смотрел на полную луну, которая поднимаясь из-за гор, будто бы перевалилась через гигантскую черную стену. Мариенкины пальцы в широкой теплой руке Штефана оставались холодными.

— Почему безразличная? — засмеялась она.

— Конечно, — настаивал он. — Скажи, я тебе не…

— Не болтай глупостей. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Но как бы тебе это объяснить, — запнулась она и высвободила руку: — Ты добрый товарищ. Ты такой уравновешенный, сознательный, активный…

«Если бы Штефан мог быть несчастным, с какой бы охотой я его утешила», — подумала при этом Мариенка и, поправив воротничок плаща, добавила:

— Иногда мне кажется, что я тебе не нужна. Ты все знаешь, ты во всем уверен, ты сильный. Что тебе от нашего знакомства?

Штефан не почувствовал, какая буря пронеслась в сердце Мариенки. Для чего нужны ему ее помощь и ласка и что другое может она Штефану дать? Ему не нужно разглаживать морщинки на лице, его не надо поддерживать. Он сам уверен в себе, очень уверен.

— Послушай, — сказал он, — то, что вырастает из дружбы, бывает прекраснее. А у нас это складывается именно так.

— Думаешь?

Мариенка оперлась на плечо Штефана, руки засунула в карманы.

— Мне говорили о Рудо, — сказала она через минуту (и Штефан тотчас настороженно взглянул на нее), — будто он написал какой-то девушке, что умер. Ужасный человек!

Штефан облегченно вздохнул.

— А мне пришлось утешать эту девушку, — вспомнил он. — Просто Рудо хотел от нее избавиться, потому что нашел другую…

— Пойдем, холодно, — вздрогнула она.

Мариенка поднялась со скамейки. Она достала расческу, причесала волосы, отряхнула плащ. Штефан взял ее под руку, и они уже собрались пойти, как показалась группа строителей, идущих в «Рабочую гостиницу». Мариенка остановилась как вкопанная: под ярко освещенным окном шел Рудо.

Мариенка сжала руку Штефана и шепнула:

— Не обижайся, там Рудо…

Она бросилась по асфальтированному тротуару к нему. Рудо повернулся. Штефан видел, как у Мариенки, стоящей под освещенным окном, пылало лицо.

Он повернулся и, сгорбившись, побрел по шоссе. Сердце его защемило.

«Да! Бывает!» — сокрушенно вздохнул он.

— Штефан! Штефан! — услышал он вдруг голос Мариенки, повернулся и увидел, что девушка бежит к нему.

Штефан в нерешительности остановился, а она бросилась ему на шею. Ее светлые улыбающиеся глаза были полны слез.

— Я знаю, что ты хороший, — шептала она, — но я не могу, не могу. Слышишь, Штефан? Я его люблю!.. Не сердись на меня, прошу тебя…

Она крепко обняла его за широкие плечи и вдруг быстро отскочила и побежала к гостинице. Штефану ничего не оставалось, как только смотреть ей вслед. У него было такое чувство, словно кто-то ночью поднес к нему горящий факел, на мгновение осветив путь, и тут же удалился с огнем, оставив его одного во тьме. Значит, она его не любила!

Штефан шел по шоссе, и сильные, мускулистые ноги его подламывались в коленях. Дорога уводила его в темноту, все дальше от освещенных окон «Рабочей гостиницы». Он шел не оглядываясь, но если бы повернулся, то увидел бы прижавшихся друг к другу Рудо и Мариенку.

13

Неважно, что в этот пасмурный день с березок уже слетали первые листья. Сердце Рудо переполняла радость. Даже май не дал бы ему больше света и тепла, чем эта наполненная счастьем сентябрьская суббота. Танцуя с Рудо, Мариенка смеялась, а он вел ее легко и вдохновенно, не отрывая от нее веселых глаз. Думал он и о своих товарищах: как они здорово придумали! Устроили вечер молодых строителей в «Рабочей гостинице»! Он спрашивал уже двоих, кому пришла в голову такая сверхгениальная мысль, и каждый непременно отвечал: «Нам».

«Мы, мы, — вертелось у него в голове, — но кто это «мы»? Штефан с комсомольцами? Кто-нибудь из нашей бригады? Может быть, это и я?..»

Оркестр молодых строителей впервые выступал перед публикой. Музыканты еще не сыгрались, кое-где звучали фальшивые нотки, но вальс поднял на ноги молодежь, и Рудо, кружась с --">