Милош Крно - Утренний ветер

обращая на него внимания, девушка бросилась к Рудо. Она чуть не повисла у него на шее, если бы тот вовремя не схватил ее за руки.

— Это я во всем виноват, Индра, — смущенно сказал он. — Я все объясню тебе, только не здесь, прошу тебя.

Индра провела ладонью по лбу и, все еще не понимая, что произошло, смотрела на Рудо, который тем временем отводил ее в сторону от любопытных. Потом Рудо, оставив Индру, вернулся к Штефану.

— Видишь, какую гадость я учинил, — сказал он взволнованно. — Я разлюбил эту девушку и послал ей письмо, что я умер. Сам всю эту кашу заварил, а теперь не знаю, как ее успокоить.

— Подожди, я пойду к ней, — предложил Штефан и поспешил к Индре. Он приблизился к ней, и они, о чем-то говоря, направились к новому дому, а затем скрылись за ним.

Рудо с опущенной головой и с пылающим от стыда лицом вернулся к бетономешалке. Ему уже не работалось. На соседнем доме, только вчера законченном, на елочке, прикрепленной к флагштоку, развевались на ветру пестрые ленты. Еще недавно у Рудо было отличное настроение. Он радовался, что построили новый дом, что в газете снова похвалили бригаду Бакоша, но сейчас у Рудо было неспокойно на душе. Удастся ли Штефану все уладить, успокоить девушку? Потом он начал упрекать себя за то, что не осмелился написать ей всю правду. Но кто бы мог подумать, что Индра свалится как снег на голову, что все это кончится не так, как он себе представлял…

Штефан долго не возвращался. Пришел он только во время обеденного перерыва. Рудо встретил его виноватым выжидающим взглядом. Штефан молча достал из кармана и протянул ему сложенный лист бумаги.

— Тебе должно быть очень стыдно за это, — сказал он сухо. — Видишь, двое из твоего изокружка уже нарисовали тебя.

Рудо посмотрел на рисунок. На нем он был изображен встающим из гроба. Под рисунком стояла надпись:

«Я воскрес из мертвых, но это мое личное дело. Поэтому мне не стыдно».

— Почему не стыдно, — пробормотал Рудо. — Можешь вывесить, я это вполне заслужил.

— Оставь себе на память, — сказал Штефан. — Мы с ребятами так решили.

— А как Индра?

— Уехала. Рассказала, что ты давно ей не писал и что поэтому она сама хотела расстаться с тобой. Это обстоятельство несколько смягчает твой поступок. Иначе бы тебе несдобровать…

Рудо глубоко вздохнул и пожал Штефану руку. Потом немного помолчал, пристально посмотрел комсоргу в глаза и тихо спросил:

— Так вывешивать не будешь?

— Говорю тебе, что нет.

— И даже если я тебе что-то скажу, касающееся нас обоих?

Штефан выжидающе молчал, а Рудо все не отваживался начать такой серьезный разговор. Но оба знали, о чем пойдет речь. К счастью, тут появилась крановщица Вильма, и напряжение исчезло. Уходя вместе с девушкой, Штефан бросил:

— Пусть решит Мариенка.

Вечером Штефан отправился к Мариенке, но в тот день в буфете работала ее сменщица. Он выпил пива и возвращался в «Рабочую гостиницу» по тропинке, идущей около шоссе.

«Чудно, подумал он, — Рудо признался! Но кого она выберет — это дело Мариенки, только ее. Едва ли ей может понравиться Рудо — легкомысленный, своенравный. Правда, сейчас он несколько изменился к лучшему. Но эта постыдная история с письмом! А Мариенка все ж хорошая девушка. Нет, напрасно Рудо надеется, не выйдет у него с ней ничего».

Он подошел к «Рабочей гостинице» и сел на скамейку под фонарем. Тоненькие березки, посаженные весной, дрожали от ветра, и Штефан заслушался шелестом сухих листьев. Со стороны шоссе послышались шаги и голоса. Штефан повернулся. Мимо него прошли два паренька, а затем показалась женская фигура. Штефану, сидящему в свете фонаря, было плохо видно, поэтому он не сразу сообразил, кто идет.

— Мариенка! — крикнул он, узнав ее.

Она остановилась и подошла к скамейке. Застегнув все пуговки на белом капроновом плаще, она подала руку Штефану:

— Ты здесь?

Она села около него, и он крепко обнял ее.

— А я искал тебя, — ответил он. — Думал, что ты сегодня работаешь.

— Моя смена завтра… Послушай, — вздрогнула она, — тебе здесь не холодно сидеть?

Он засмеялся и поцеловал ее в щеку.

— С тобой вообще мне не может быть холодно.

Подсев к ней еще ближе, он наклонил ее голову к себе на грудь. Он ощущал ее легкое дыхание, чувствовал душистый запах ее волос и целовал ее в губы.

— Штефан, Штефан, — шептала она, — не узнаю тебя. Нас могут --">