Анастасия Церковская - Эра Охотников

Эра Охотников 2

Пролог(ли)

Некро-бизнесс (Глава 1)

Многим хороши защитные круги: нечисть отводят, комарье гонят прочь, даруя безмятежный сон уставшему путнику. Это прекрасно, но звуки извне слышны более чем хорошо. Проблема никак не решалась нехитрой магией. И ладно бы, ночная птица горланила брачную песню на всех доступных человеческим ушам частотах.

Дневной сон под тёплым осенним солнышком нагло прерывался монотонными ударами.

Эльвира перехватила поудобнее наволочку, набитую травой, и накрыла ею с рождения седую голову.

Как же звонко стучал молоток по гвоздям, подчиняясь жилистым рукам мастера!

Эльвира вышла к поселению под утро, когда ещё не рассвело, и в стороне от людских домов обустроила место для ночлега. Вернее, она называла это дневлегой, так как для себя решила, что безопаснее передвигаться ночью. Полную защиту мастерить из раза в раз — дело гиблое, так и вовсе не выспаться. Начертить всю цепочку руничного кода перед сном — и уже вставать нужно. А днём?

Пролетают иногда мелкие гарпии, но на равнинах приземляются они крайне редко. В небе их с птицей проще простого спутать.

А что-то крупнее в захудалых северных посёлках днем и не встретить.

Нежить пугается солнца, прямые лучи жгут мёртвую кожу не хуже серебра, и любой здравомыслящий неупокоенный прячется по норам и пещерам.

Эльвире тоже днём спать безопаснее. Пусть её и осудили бы коллеги за такое решение без подготовки.

Изгоняющие только в академии начинают привыкать к ночному образу жизни. Со временем они могут позволить себе странствовать в темноте, не боясь встретить неприятеля. Зелёный же абитуриент не готов к встрече с нежитью или проклятыми.

Но Эльвира всё же имела ряд преимуществ перед другими молодыми изгоняющими, и в первую очередь это посапывающий рядом с ней едо-тень. С первого дня их сотрудничества Асириус объяснил ряд инструкций, которые ей следовало соблюдать при жеребце. В первую очередь не называть его конём.

На остальные причуды спутницы едо-тень старался закрывать глаза.

После тридцати забитых гвоздей Эльвира не выдержала и вскочила.

– Эй! Хорош там стучать!

Её недовольный выкрик остался без внимания. Эльвира чертыхнулась: она отдыхала в защитном кругу, он искажал реальность, вряд ли её услышали за его пределами.

– Жди тут, — бросила она едо-тени и, потирая глаза, направилась к источнику шума. Носок голодного ботинка черканул по контуру на земле, разрушая простенькую защиту.

– Эй, а нельзя ли тише? Я тут сплю.

Худощавый старик поднял на изгоняющую бесцветные глаза с каким-то отрешенным равнодушием.

– Я живу тут сорок лет, работаю столько же. А работы у меня край непочатый. Кто же спит в такое время? Полдень, а ты вопреки богам драгоценный свет на сон тратишь. Стыдно должно быть…

Старик смахнул со лба бусины пота и накрыл деревянный ромбовидный ящик крышкой.

– Что это? — Эльвира с подозрением оглядела непонятное ей сооружение длиной в пару метров. Изгоняющая покосилась на избу, под навесом которой таких ящиков с крышками стояло ещё с десяток.

– Неместная, что ль? — подозрительно нахмурил брови старик.

– Проездом.

Мастер печально вздохнул, отложил инструмент и провёл мозолистой ладонью по деревянной стенке.

– Я так и понял. Мы зовём их погребальники. Так вышло, что у нас, в Басюках, трупы принято хоронить в землю в этих ящиках.

– Чего? — Эльвира удивилась, затем возмутилась. Как это так? Против всех --">