Влад Тарханов - Гражданская война

Влад Тарханов Мы, Мигель Мартинес 3 Гражданская война

Вступление

Москва. Дом на Набережной. Квартира Михаила Кольцова

1 ноября 1932 года

Наш мир состоит из случайных событий. И чтобы придать им хоть какую-то видимость закономерности, человек придумал статистику, я уже не говорю о теории вероятности. И всё-таки случайность стоит в основе всех закономерностей. Наверное, именно случайность вырвала из нашего настоящего сознание Миши Пятницына и бросила его в психоматрицу Михаила Кольцова, отправив его в прошлое. Кто-то утверждает, что прошлого нет, есть только настоящее — единственное состояние материи.

Но для нашего героя прошлое стало настоящим, перечеркнув выкладки философов и маститых ученых. Как-то два Михаила смогли договориться и ужиться в одном теле. Бывает. Сейчас они вдвоем пьют чай. Почему вдвоем, если на столе стоит всего одна кружка? Так всё просто — только что между ними состоялся непростой разговор. Очень непростой. Всё никак не могут поделить двух женщин. Миша, который Пятницын, до сих пор не может забыть знойную красавицу-испанку, с которой познакомился в Париже и очень хочет поехать туда снова, в тайной надежде ее увидеть снова. А Кольцова опять-таки переклинило на Марии Остен. И наш попаданец ничего с этим поделать не мог. Хотя и знал, что любовь к Маше приведет Кольцова к расстрельной стене. Но кто ты такой, чтобы противиться высоким чувствам? Как там в песне поется «не стой на пути у высоких чувств, а если стоишь — отойди…»^[1]? Наверное… Это, конечно же, напоминает шизофрению: классика — в сознании человека живут две личности, которые борются между собой. Нет-нет, считать каждого шизофреника попаданцем не стоит. Наш мозг и не такое выкидывает, если завернёт куда-то не туда. Но серьёзный разговор состоялся. Михаил вышел на балкон. Он редко это делал, еще реже делал это с кружкой чая. Его квартира не была в самом престижном подъезде и окна ее смотрели не на реку, а на теплостанцию. Такой себе пейзаж после битвы промышленности и природы, в котором победила промышленность. Руки у Миши дрожали, он пил горячий чай большими глотками, обжигаясь, стараясь привести нервы в порядок. Как и всегда: в жизни самое сложное найти компромисс. Чаще всего с самим собой.

Глава первая Буря на съезде

Москва. Большой театр

7 ноября 1932 года

Когда я подъехал к Большому театру — площадь перед ним напоминала оживленный вокзал. Множество народа, большинство было в военной форме, многие носили френчи и гимнастёрки без знаков различия, такая одежда была очень широко распространена в народе. Сюда съезжались делегаты со всей страны. Насколько я знал, должны были прибыть тысяча двести двадцать шесть делегатов с решающим голосом и восемьсот одиннадцать с совещательным. Кроме этого была большая делегация из коммунистических партий, входящих в Коминтерн, представители иностранных государств, журналисты. Конечно же я, как корреспондент газеты «Правда» аккредитацию на съезде получил. Настроение у людей было праздничное — всё-таки пятнадцатая годовщина Октября, правда, это еще день вооруженного восстания или военного переворота. Хотя название Великая Октябрьская социалистическая революция уже несколько раз мелькнуло в прессе, но пока еще не стало устоявшимся, официальным. Съезд был созван для того, чтобы откорректировать планы первой пятилетки. Официально именно так: из-за голода и перегибов в проведении коллективизации сельского хозяйства пришлось притормозить ряд некоторые индустриальные проекты, возникла угроза того, что за четыре года планы первой пятилетки так и не будут выполнены, более того, вся программа индустриализации нуждалась в кардинальной переделке или доработке, с учетом тех знаний, которые получены были от попаданца Пятницына (Кольцова).

Но было и вторая, скрытая часть, намного более важная, именно на съезде оппозиция, реальная, троцкистская, намеревалась дать бой товарищу Сталину и добиться его отставки. Обстановка перед съездом накалялась. Ходили слухи о том, что было предотвращено покушение на товарища Кирова. Правда, это были только слухи, никто ничего толком не говорил, но всё-таки, дыма без огня не бывает. Пятого утром в аварию попал автомобиль Лакобы, друга и доверенного человека Сталина. Сам Нестор выжил, а вот его жена находилась в тяжелом состоянии в --">