Кирико Кири - Пожиратели миров. 1 том

Пожиратели миров

Глава 1

— Противник! Всем открыть огонь! ВСЕМ ОГОНЬ!!!

Это было первым, что я услышал, едва выпрыгнув из варпа.

Исход стал понятен ещё до того, как первый крейсер-охотник взорвался, только выскочив из варп-прыжка и поймав торпеду прямо в борт. Ещё минута, и более половины тяжёлых разведчиков отправилась следом за ним.

Это было начало конца.

Эфир заполнил нескончаемый поток приказов, криков и предупреждений тех, кому посчастливилось не сгинуть при первом же контакте. Бортовые турели в то же мгновение начали захлёбываться огнём, едва успевая ловить цели. Радар пищал, как сумасшедший.

— Мы потеряли Лорсан!

— Крыло истребителей несёт потери! Нужна поддержка огнём!

— Крейсер Флора, множественные противники по правому борту!

— Это крейсер-охотник Тариентер, мы несём урон, долго не продержимся!

Наша эскадра шла на штатное патрулирование системы Орсан, ожидая скучную прогулку, а ворвалась в самый эпицентр мясорубки и уже её не покинет.

Но я не думал об этом. Даже глядя на то, как громадный линкор только что взорвался, переломившись пополам перед нами, как вокруг мечутся крейсера, истребители и разведывательно-десантные корабли, стреляя из всего, что есть, внутри у меня была пустота и сосредоточенность.

Для нас, космодесантников, вестников воли Императора, такие бои были естественной вещью, как и сон. Отключается мозг, включаются отработанные рефлексы. Ты не думаешь — ты делаешь на автоматизме. А смерть… рано или поздно она настигает всех.

Внутри кабины всё мигало. Бесконечно пищали приборы, экраны покрывались предупреждениями о всевозможных повреждениях, которые множились с каждой секундой. Нас трясло так, что, если бы не ремни, выбросило из кресел.

Тяжёлый разведывательно-десантный корабль был манёвренной и крепкой машиной, созданной для десанта солдат под плотным огнём противника, но он был слишком мал, чтобы на что-то здесь повлиять.

Едва успевая маневрировать, чтобы не столкнуться как с обломками только что павшего линкора, которого мы должны были защищать, так и со снарядами противников, я продлевал наше существование насколько мог.

— Цель на триста пятьдесят один, тридцать два, три тысячи метров. Цель на сорок пять, двести тридцать восемь, тысяча пятьсот метров. Цель на… — механический голос автонаводчика не успевал перечислять цели и наводить турели.

Мой штурман-интендант не отставал.

— Щит — тридцать процентов. Щит — двадцать семь процентов. Теряем мощность третьего двигателя. Щит — двадцать два процента. Повреждение реактора. Пробило трубопровод охлаждения. Щит — шестнадцать процентов.

Внутри кабины, несмотря на весь ад вокруг и нескончаемый шум, царило сосредоточение. Никто не кричал, не паниковал, делал, что должен был делать даже перед лицом превосходящих сил противника. Это не первый наш бой, но он явно станет нашим последним во имя Империи и Императора.

Ещё минута отчаянного сражения и от эскадры не осталось ничего кроме одиночек, которые продолжали сражаться без надежды на победу, да планетарного ударника, что держался из последних сил. Повсюду плыли обломки кораблей, напоминая кладбище, среди которых ещё маневрировали наши.

Где-то рядом рванул снаряд, полностью сняв остатки щитов. Шрапнель заколотила по бронированному корпусу.

— Мы потеряли щиты! — штурман-интендант поднял голос, перекрикивая грохот. — Теряем третий двигатель! Пошло по корпусу, пошло по корпусу! Пробитие капсулы! Теряем мощность!

Что-то пролетело рядом с моей головой и врезалось в монитор, разнеся его в дребезги. Пошёл сигнал о потере кислорода внутри кабины. Турели выжигали остатки боезапаса, который кончится через…

Кончился.

Напоследок я сбросил две оставшиеся торпеды по первой попавшейся цели, и мы остались безоружны.

— Вот и конец, —­ пробормотал верзила рядом. — Во славу Императора.

Трое человек: я — пилот-инженер, мой сосед — второй пилот и по совместительству штурмовик группы, и штурман-интендант — мы все были уже живыми покойниками в железном гробу.

По мнению второго пилота. Но если штурмовиков учили принимать смерть в лоб с достоинством, не пытаясь от неё укрыться, но сражаясь до последнего, то меня учили другому.

Выживать любой ценой. И один-единственный шанс у нас ещё оставался.

Я дёрнулся к потолку, лихорадочно --">