Александр Иванович Алтунин - Идея о том, что можно увидеть, услышать, почувствовать Божественное существо рядом с собой

Александр Алтунин Идея о том, что можно увидеть, услышать, почувствовать Божественное существо рядом с собой

Художник Семирадский, написавший картину «Христос у Марфы и Марии», судя по сюжету картины, является весьма верующим человеком. Но, во-первых, он не был слепым фанатиком христианства. Хотя и был человеком, глубоко преданным своей вере. Он вынашивал замысел картины в себе словно великую и драгоценную беременность волшебным и чудесным плодом, особенно угодным не только мнению своего самолюбия или мнению наиболее достойных окружающих, но и Высшим силам Вселенной. Ибо, и сам замысел картины и феноменальные тонкости и особенности его воплощения, безусловно, повышали уровень одухотворенности многих других людей. Счет которым шел и идет не на десятки, а на сотни и тысячи. А, значит, повышал уровень гармонии и на Земле и во Вселенной в целом.

Внешняя (но только внешняя) простота сюжета картины создает у ее созерцателей мощное и четкое, конкретное и однозначное впечатление о том, что Христос, как минимум, был, на самом деле. И были вполне простые люди, которые могли видеть и слышать Христа, как обыкновенного человека. Собственно, в первую очередь, как обыкновенного человека. Лишь наиболее избранные, наиболее гармоничные люди могли буквально почувствовать кожей то, что Христос, несмотря на обычность своего внешнего вида, был не только просто обычным человеком, но и существом совершенно иного плана и уровня. И уже тогда было сказано, что он «не от мира сего». И пример Марии – это конкретный пример того, что эта молодая женщина с особенно чудесной и одухотворенной душой почувствовала особую сущность Христа. И, в связи с этим, всеми фибрами своей души приникла к Христу. И сделала это особенно трепетно и благоговейно, осторожно и бережно, внимательно и осмысленно. И это было лишь мысленное внутреннее прикосновение, ибо она не считала себя достойной прикоснуться к нему чисто физически, из чисто личных и эгоистических соображений. Которые бы, при этом, вносили бы в ситуацию элемент банальности и упрощенности, привычности и обыденности, всеобщей доступности и мелкомасштабности. А это, по мнению Марии, да и нашему собственному, было бы принципиально неправильно. Да и элементарно нелогично. Потому как нельзя тригонометрию воспринимать как арифметику. Основанную лишь на четырех действиях на однозначных и двузначных цифрах.

Христос имел вид обыкновенного человека, но при этом, отнюдь не был им. Он был Божественным Сыном. И те, кто был готов своим внутренним существом воспринять эту особенную новость, эту безграничную радость ума, души и духа, отчасти сознательно, отчасти помимо своей воли и желания, почувствовали это. Они были одними из первых, почувствовавших и отчасти осознавших такое совершенно особенное состояние, как Божественная благодать. Когда и душа человека, и каждая мельчайшая частичка его существа, буквально поют радостно и восторженно, испытывая чувство безмерного блаженства. Вибрируют в унисон Гармонии Вселенной.

Смотря на эту картину Семирадского, мы невольно начинаем понимать то, что Христос действительно был. И был особенным и великим Учителем человечества. Правда, лишь для тех, кто не отличался чрезмерной ленью ума и души (как многие современные люди, но, к сожалению, не только современные). Ибо, как бы не был гениален Учитель, нерадивый ученик может так и остаться при своем: деструктивности и дисгармоничности, невежестве и примитивности, ограниченности и убожестве. Другой вопрос в том, что, противопоставляя себя любому представителю Высших сил, а не только Божьему Сыну, человек обрекает себя, как минимум, на большие и многочисленные страдания, драмы и трагедии. А, как максимум, на смерть. Игра идет, что называется, на большие ставки. И пример многих библейских героев ярко и красноречиво рассказывает нам о многочисленных и весьма разнообразных последствиях и осложнениях небрежности и безответственности людей применительно к духовным аспектам человеческого бытия. И так было, есть и будет всегда.

Кто, собственно, и кому дал право проявлять махровый скептицизм и нигилизм вообще и, применительно к духовным вопросам, в частности? Никто, никому и никогда. Лишь наиболее самоуверенные и самовлюбленные отдельные индивиды (к сожалению, не только отдельные), как принципиальные духовные отщепенцы, считают для себя возможным проявлять ироничность и скептицизм, язвительность и --">