(Goldy Circe) - Будущее в твоих глазах (СИ)

========== Единственные ==========

Дом чудом уцелел.

Жан на самом деле уже готовился увидеть руины, сложно было поверить даже королевскому письму, где Хистория говорила о проекте защиты семьи Кирштейн и госпожи Спрингер. Всё же подспудно разум предполагал, что от дома “предателя Парадиза” не оставят камень на камне. Не титаны, так люди.

Но дом стоял. Вот, показался на вершине улицы – трехэтажный, пыльный, но целый. И на сердце от этого стало тепло. Когда-то он покидал этот порог с самым недовольным лицом на свете, направляясь в кадетский учебный корпус, желая вступить в Военную полицию и жить припеваючи во внутренних землях. Когда-то он вновь постучал в эту дверь, осознав, что уже перерос свою подростковую заносчивость, внутренние страхи и “негативный материнский комплекс”. А сейчас…

– Мы забыли купить масло…

Жан чуть вздрогнул, вырываясь из размышлений, и обернулся на Кию. Девушка нервно сжимала губы в тонкую полоску, прижимала пышный букет пионов к груди, её взгляд был прикован к показавшемуся дому.

Пару минут назад она перебрала все стебли, оторвав один подвядший лист, а теперь, видимо, мыли её крутились на списке покупок.

– Пустяки. Солнце, ты и так настояла на целом мешке подарков для мамы, поверь, это её сразит наповал. Да и даже без масла, без букета, без подарков – всё будет прекрасно… – улыбнулся Кирштейн, мягко касаясь её плеча ладонью. Рядом с ней всё было просто. Может, дело было в многолетней любви к ней, к лейтенанту второго ударного отряда, может, дело было в том, что они едва не потеряли друг друга в битве Неба и Земли, как теперь именуют это побоище с тем смертником – Жан не знал ответа, но это было не столь важным для него. Он знал, что любит её, действительно любит. И этого было достаточно.

– Солнце, осторожнее… – он чуть потянул её за рукав на себя, чтобы отойти с дороги. Мимо проехала запряжённая повозка торговца, сплошь заставленная ящиками с овощами. Извозчик, миловидный старичок, приветливо помахал паре рукой. Жан и Киа коротко кивнули, а затем переглянулись с улыбкой.

Никто не узнавал в них предателей Эльдии или героев битвы за Мир. В этом крылась особенная сладость, сродни детскому шкодничеству. Они оба были в гражданском – зелёные плащи разведки порядком поистрепались за всё это путешествие за море и обратно. Да и спася мир хотелось побыть немного простыми людьми. Людьми, что возвращаются домой.

Зашагав снова, Киа недовольно нахмурилась, забавно морща нос – Жан подавил острое, щекочущее желание наклониться и чмокнуть её в самый кончик.

– Это не подарки, а нужные в хозяйстве вещи. А вот букет – это подарок… Жан… – она вдруг вздрогнула, прерывисто выдыхая. – Что если… что если я всё же ей не понравлюсь? Я старше тебя на три года, я едва ли умею готовить, у меня нет родных, я военная…

– Киа… – мужчина резко остановился. Мягко повернул её к себе лицом, ладони нежно огладили плечи. Мешок с дарами оказался на брусчатке. – Мы же говорили об этом на корабле, помнишь, солнце моё?

Ветер мягко колышет лепестки пионов, развивает вьющиеся локоны Кии. Жану хочется коснуться нежного лица и заправить выбившуюся короткую прядку за ухо. Как тогда…

Даже в постели на первой палубе качка от волн ощущалась вполне. Мягкий лунный свет едва маячил из иллюминатора, вырисовывая на дощатом полу забавные узоры. В соседней каюте справа, проелозив с час, храпел Райнер, слева молчаливо спал Армин. Хотя, судя по такой незыблемой тишине, Кирштейн был готов поставить всё на то, что Алерт сидел на палубе с Энни.

Жан задумчиво глядел в потолок, следя за игрой полутени. Пальцы рассеянно путались в коротких каштановых волосах Кии, что лежала на его груди. Он ждал её ответа на свой внезапный вопрос. Ещё более внезапный, чем задал с пять часов назад, до отплытия. Они говорили о будущем, о планах, о вещах, что хотели сделать вместе – мир так огромен и прекрасен. И тут с языка слетело это.

Наступившая тишина казалась неуместной, но Жан не хотел её торопить с ответом. К такому, в его понимании, никак нельзя принудить – бесчеловечный подход. А с Кией ему хотелось всё делать правильно, этого отчаянно жаждало сердце. В конце концов, Киа Видáль была с ним в самые напряжённые моменты жизни, неизменно на его стороне –

--">