Анна Полянская (Ллиотар) - Волшебники в бегах: часть третья

неслышно вздохнул. Он-то, конечно, знал — но вовсе не пребывал в восторге от открывающейся перспективы и до последнего надеялся, что отыщется какой-нибудь иной способ. Увы, его надежды были тщетны. Придется нести это бремя самому.

— А что касается женщин... Вот тут, я надеюсь, Линн мне поможет.

Девушка подалась вперед и изумленно вытаращилась на него.

— Ты... ты хочешь, чтобы я сделала из тебя девицу?! — Она зашлась истерическим смехом. — Ой, не могу, вот умора! Сюда бы Лориссиного Леонарда — он бы точно в два счета справился! Жаль, что я так не умею, — хоть повеселилась бы!

— Тебе представится такая возможность, — мрачно заверил эльф.

Линн прекратила хохотать, отерла выступившие слезы и передернулась.

— Ты... это серьезно? — сглотнув, выдавила она. — Ты спятил!

— Мне это уже говорили. Так поможешь? Я, конечно, могу обойтись и без твоего содействия, но раз уж ты рвалась принести пользу — милости прошу, начинай.

Бывшая служанка, компаньонка, наперсница, а ныне — неведомо кто медленно и со всем тщанием оглядела застывшего напротив нее эльфа. Тайриэл излучал лишь всепоглощающее спокойствие и решимость идти до конца.

— Я помогу, — наконец сказала девушка. — Но только не сегодня, ладно? Дай мне прийти в себя. Да и темно уже...

— Хорошо. Я и сам собирался предложить оставить это на утро. Мы все нуждаемся в передышке.

Поздно вечером, когда путники уже спали, завернувшись в одеяла, вокруг костра, Джейд, приподнявшись на локте, тронул брата за плечо.

— Послушай, — прошептал он, — теперь я еще больше хочу знать, какие цели преследует этот лешак, помогая нам вызволить Алистана. Потому что...

— Это должно быть что-то неимоверно важное для него, — сонным голосом отозвался Кеннет, — раз уж он готов во имя своих целей даже выставить себя на посмешище. Но боюсь, что Тайриэл вряд ли когда-нибудь будет столь любезен, что добровольно поведает нам о них... Спи, Джейд.

Утром вставать отчего-то не хотелось никому, хотя погода и улучшилась. Небо прояснилось и щедро изливало на измученную землю потоки сизого света, не несшего ни тепла, ни покоя. Ледяные шапки на казавшихся такими близкими горах ослепительно сверкали. Было до странности тихо, и лишь из призрачной выси изредка доносился тоскливый крик какой-то птицы. Путешественники унылыми бледными тенями столпились вокруг никак не желавшего разгораться, несмотря на щедрую дровяную подкормку и вялые магические импульсы, костра. Обильная роса промочила одеяла, и теперь всех от утреннего холода и недосыпания била отчетливая дрожь.

— М-маги... — стуча зубами, ворчала сумрачная Линн, кутаясь в шерстяной платок и даже распустив для тепла волосы. — Всем-могущие велик-кие чародеи... Хоть бы кипятку сообразили, что ли. Зам-мерзнем же все, к лешакам, и в статуи превратимся... Или п-простудимся. Апчхи! — Девушка, прикрываясь ладонью, зевнула, почесала нос и добавила: — Вот. Видите?

— В самом д-деле, коллеги... — Зубы Джейда тоже выстукивали отчетливую чечетку, но он пытался улыбаться. — Нас тут аж четверо. Не уроним честь профессии п-перед дамой? Я уже, честно п-признаться, душу готов заложить за глоток горячего чаю. Проклятая сырость, даже к-колдовать не хочется...

Кеннет хотел что-то ответить, но тут Кайл, замысловато сложив пальцы, швырнул в костер нечто невидимое. Пламя тотчас взметнулось ввысь едва ли не на пять футов, а вода в котелке весело забурлила.

— Ну наконец-то! — Линн, всегда относившаяся к осскому магу даже с большей настороженностью, нежели к остальным, наградила его благодарным взором и полезла в котомку с припасами.

— Действительно, — оживился Джейд. — Спасибо, Кайл. — Тот чуть заметно пожал плечами. — Кеннет, мне, право, стыдно за тебя. Зря я, что ли, вложил столько сил в твое обучение?

Брови Кеннета, дрогнув, медленно поползли вверх, но, взглянув в смеющиеся глаза брата, маг только рукой махнул. Спросонья, промерзнув и продрогнув до кости, и впрямь меньше, чем двигаться, хотелось только колдовать. Что поделать, маги тоже люди... со своими слабостями. Кеннет улыбнулся посетившей его мысли и, собрав валявшиеся у костра с вечера кружки, отправился к ручью. Кое-кто, возможно, счел бы мытье посуды делом, не достойным мужчины, мага и аристократа, но проведя несколько недель в пути, как-то забываешь и про великосветское воспитание, и про многие условности. Да и размяться не мешало.

Когда он вернулся, в маленьком лагере уютно пахло --">