Лилия Николаевна Гаан - Гости у нашего порога (СИ)

  И хотя у них на семерых едва ли нашлась бы хорошо видящая пара глаз, и бабушки поголовно страдали глухой, к поручению они отнеслись со всей ответственностью.

   На протяжении нескольких дней старушки глаз не спускали с домика Дуни, ради такого случая до первых петухов просиживая на излюбленном месте. Благо, потребность в полноценном сне осталась для них в таком же прошлом, как красота и здоровье.

  - Ходить кто-то к Дуньке-то блажной! - как-то за завтраком заявила снохе бабка Фрося,- вчерась за полночь из хаты голоса раздавались, смех...

  - Да, кто же это?

  - Анчутка, какой-то! Дыть, не иначе в трубу по воздуху спускается, а иначе - никак! Мы глаз с двери не спускали!

  - Может, огородами приходил?

  - Ни! Калитка бы скрипнула, и наш пустобрешка загавчил бы, а он ни звука - как спал, так и спал....

  Полкан - пес Шестаковых был невероятно "брехучим", доводя всех до головной боли. Но кур от хорьков защищал стойко, а как-то даже спугнул лисицу, за что хозяева и терпели его склочный характер. Понятно, что унюхав чужого мужика в соседнем дворе, он бы залаял на всю округу.

  - Дунь, - поймала Серафима соседку на огуречных грядках,- кто это у тебя ночью-то зубы скалил? Даже у нас слышно было.

  - Он же - Полатий Львович приходил!

  - Какой ещё Полатий Львович? Да у нас такого отродясь в селе не было! - обомлела Серафима.

  - Так он городской,- похвасталась Дуняша,- красивый такой, капитан! А уж как смеяться примется, а обниматься...

  - Да, что-то я никогда на нашей улице такого не видела. Покажи мне его!

  - Не,- весело отмахнулась Дуня, - нечего на него глаза пялить, он этого не любит! Заводной!

  Тут уж настала очередь не спать Серафиме. Всю ночь, сражаясь со сном, прокараулила она соседку, и могла точно сказать, что с огорода к ней во двор никто не заходил, а смутный гул голосов долетел и до её слуха.

  Спозаранку пошла женщина доить корову, но, увидев, как соседка у колодца моется в одной рубахе, чуть ведро из рук не выронила. И было от чего - шею юродивой кто-то изуродовал багровыми, больше похожими на укусы следами бесстыдных губ.

  - Святые угодники,- испуганно перекрестилась Серафима, и громко окликнула соседку,- что, вновь этот самый... Полатий приходил?

  - Приходил!

  - Откуда же он взялся?

  - Из двери взялся! - хихикнула довольная Дуня,- откуда же ещё?

  - Где он живет-то?

  - Да, где-нибудь живет, чай, не волк. Зверь, да и тот нору имеет!

  Вот и поговори с ней после этого!

  - Анчутка к убогонькой повадился,- заявила Серафиме свекровь,- не иначе! Плохо дело!

  - Да, что вы мама такое говорите,- досадливо отмахнулась сноха,- какой ещё Анчутка? Брехни всё это!

  - А вот и не брехни, а беда самая настоящая,- обиделась баба Фрося,- бывали такие случаи. Да только вы теперь все Бога-то позабыли, кресты не носите, церковь разорили - негде лоб перекрестить! Образа и те попрятали, а кому светлый лик помеха? Только сатане! Вот Анчутке и раздолье-то теперь!

  Серафима слушала ворчание свекрови, скривив нос. За ношение креста бригадир вычитывал трудодни, а за иконы могли детей из школы исключить. Вот и приходилось их в самом дальнем углу сундука прятать. Им женщина молилась, когда мужа с войны ждала, но тайком, когда все уснут, испуганно вздрагивая от малейшего шороха.

  "Анчуткой", конечно, можно кого угодно обозвать, но что конкретно делать со странным "полюбовником" Дуняши, ни сноха, ни свекровь не знали.

  - Может, пошляется, пошляется, да уймется? - с надеждой высказалась Серафима.

  Уж больно много у неё других забот, кроме соседских "амуров" было.

  - Анчутка просто так своих полюбовниц не отпускает! - не согласилась баба Фрося.