Екатерина Лесина - Дикарь

Александр Жигалов Дикарь

Глава 1

— Он вообще живой?

Голос донесся издалека. Миха хотел было открыть рот, сказать, что он определенно живой, но оказалось, что говорить слишком больно.

И дышать.

Боль накатывала волнами, то погребая, почти лишая сознания, то отступая, позволяя сделать очередной вымученный вдох.

— Обижаете, господин! — этот голос был сиплым.

И Михе он не понравился.

Категорически. Как и то, что губы он все же разомкнул, но из горла вырвался лишь клекочущий звук. То ли стон, то ли крик.

— Он дышит, — в грудь ткнулось что-то острое, заставив тело вздрогнуть. А следом снова пришла боль. — Конечно, сейчас он выглядит несколько непрезентабельно, но вы должны понимать, что завершается лишь первая стадия обработки.

Какой?

Как он вообще… кто он вообще?

Миха.

Слово засело занозой в воспаленном мозгу. И Миха уцепился за него, как и за искру сознания, что грозило оборваться.

— Однако прошу обратить внимание, — голос сместился, и теперь говоривший стоял за головой Михи.

Дотянуться бы до глотки.

Зачем?

Чтобы выдрать. Миха даже представил, как когти пробивают мягкую кожу урода, разрывают тонкие стенки сосудов, и как выплескивает такая горячая сладкая кровь.

— В качестве основы мы взяли молодого вилколакиса.

Палка вновь ткнула в грудь, и от легкого прикосновения её все тело будто током тряхнуло.

Током?

Что такое ток?

— Он был здоров. Крепок. И еще не утратил гибкости ни телесной, ни разума. Вместе с тем энергетические его каналы достигли высшей точки развития, а это в свою очередь значительно облегчит процесс трансформации. И гарантирует возникновение прочной, я бы сказал даже, неразрушимой связи с хозяином.

Хозяин?

У Михи нет хозяина! Миха сам по себе! Он хотел было сказать, но снова только и сумел, что заскулить, причем на редкость жалобно.

— Он нас слышит?

— Несомненно. Первая стадия довольно болезненна, поэтому изначально мы погружаем объект в сон. Однако на завершающем этапе сознание необходимо вернуть, во многом благодаря этому и достигается вся полнота преображения. Если же, поддавшись ложному милосердию, и дальше держать разум в состоянии сна, он по пробуждении просто не справится с обновленным телом.

Не надо Михе обновленного тела! Отпустите!

Он… он что? Он где?

Он вообще не понимает. Ничего не понимает. И ничего не помнит, кроме того, что его зовут Миха, и еще что этому сиплому ублюдку надо вырвать глотку.

Потом. Когда Миха сумеет пошевелиться.

— Что ж, будем надеяться, он выживет.

— Не сомневайтесь, господин, — теперь в голосе послышалось эхо обиды. — Кризис уже миновал, и можно со всей определенностью сказать, что первая стадия подходит к завершению.

— И что вы сделали?

— Как и договаривались, — треклятая палка ткнулась куда-то под колено. — Внесли изменения в структуру мышечных волокон, приблизив оное к строению мышц степных арахнид.

Это ненормально.

Определенно. Совершенно напрочь ненормально. И стало быть он, Миха, свихнулся? Или спит? Мысль была настолько спасительной, что Миха поспешно уцепился за неё. Но потом подумал, что во сне он не испытывал бы боли.

А боль была.

Он даже научился различать её.

— Уплотнили костную ткань, придав ей толику каменной прочности троллей. Для этого и нужен был костный мозг одной из горных тварей.

— Надеюсь, оно того стоило, — проворчал первый.

Миха решил, что в болезненном его бреду он назовет первого Первым. Это было логично.

— Стоило. Вот, попробуйте.

— То есть?

— Попытайтесь отрубить ему ногу.

— Сейчас?

Сейчас? Миха взвыл бы и дернулся даже. Попытался. Но оказалось, что не способен пошевелиться. И вовсе не из-за недостатка сил. Что-то надежно удерживало его на поверхности.

Не важно. Главное, и сползти-то с этой поверхности не выйдет.

— Не стоит опасаться, объект хорошо зафиксирован.

— И все-таки это как-то чересчур, что ли…

— Отнюдь. Позвольте, я продемонстрирую, заодно и получите возможность оценить его способности к регенерации.

Миха взвыл.

И захлебнулся криком, ибо боль и без того казавшаяся невыносимой, превысила всякий предел. Он, Миха, просто-напросто сгорал в этой боли, что сконцентрировалась где-то там, где в теории должна была быть нога.

— Посмотрите. Рассечена плоть и мягкие ткани, сосуды, нервы, а вот кость не пострадала. И даже --">