Алексей Викторович Вязовский , Сергей Линник - Пятнадцать ножевых. Том 5

Алексей Вязовский, Сергей Линник Пятнадцать ножевых Том 5

Глава 1

— Держи ступню!

— Какую?

— Правую, мегобари*, правую…

В мои руки плюхается отрезанная ступня, брызгает кровь. Я на автомате стираю брызги с лица, смотрю на усатого хирурга в заляпанном халате, который откладывает ампутационную пилу, берется за скальпель. Потом на молодого солдатика на столе. Тот лежит с закрытыми глазами, бледный, потный. На лице — маска с анестезией, в руку воткнута капельница.

— Тээкс… Теперь вот тут доработать немного. Чито гврито, чито маргалито…

В большой армейской палатке гудит бензогенератор, мигают стоваттные лампочки. Я только что вошел внутрь представиться начальнику медроты, капитану Георгадзе и сразу попал на операцию. Меня даже никто ни о чем не спросил — только успел сообщить звание и фамилию, послали быстро переодеваться, поставили к столу, ассистируй. Помылся очень условно, вряд ли где-нибудь в нормальной операционной такое пропустили. Фигли, полевые условия, рядом с палаткой лежит еще пара человек на носилках. Осколочные ранения — дозор подорвался на мине. И все срочные, жгутом перетянутые.

— А где хирургическая медсестра? — я осторожно перекладываю останки изувеченной ступни в кювету, выдыхаю. Сука, с корабля на бал. Точнее с роскошного столичного бала на тонущее афганское судно.

— Дарагой, какая сестра?! — Георгадзе смеется. — Мы тут женщин полгода не видели. Только обещают прислать. А прислали тебя.

Тут — это кандагарская медрота. Которая базируется в военном лагере рядом с одноименным городом. Валы с колючкой и минными полями, КПП с врытым в грунт БТР и бесконечно длинные ряды армейских палаток.

— Если баб пришлют — это беда, — капитан закончил обрабатывать культю, вытер пот со лба рукавом халата. Мнда… выживаемость пациентов тут, поди, зашкаливает.

— Померяй давление.

Это мне привычно, это я на раз-два-три. Сорок лет на скорой. В прошлой жизни, в нынешней… В этом месте я был бы должен всплакнуть. Ведь в Кандагар меня отправили прямиком из ЦКБ — утренний кофе, четырехнедельный отпуск, доплаты за международную премию имени Коха. Если добавить в этот соус молодую невесту, квартиру в Москве, машину и даже долю в швейцарской фармацевтической компании — вот они слезки, уже текут. Это «соус» горчит. И скрипит на зубах. Афганским песочком.

— Ну что там?

— Девяносто на пятьдесят.

— Бери кровь из холодильника, переливать будем.

— А почему беда?

— Что беда?

— Ну, медсестры?

— Дарагой, тут полторы тысячи мужиков. Это я буду с автоматом ходить их охранять. Иначе изнасилуют.

— Какой группы брать? — я открыл холодильник, посмотрел на пакеты с кровью.

— Вторая отрицательная.

— Нашел. Без женщин тут плохо. Анекдот хотите новый? Прямо из Москвы — меня потряхивает, включается защитный механизм.

— Давай. Звать тебя как? В бумагах были только инициалы, — Георгадзе начал ушивать культю.

— Андрей. Приходит женщина к гинекологу. Тот ее посмотрел, спрашивает: «Половой жизнью живете?» Та отвечает: «Выживаю».

Хирург смеялся заразительно. Чуть ли не в грудь бил кулаками. Так вот всадит в себя иголку — вынимай потом.

Капитану было весело, а вот мне совсем ситуация не улыбалась. Торчать тут полтора года, ловить пули от душманов. Интересно, есть ли какой-нибудь способ связаться с Сусловым и Ко? Чазов меня сдал, генерал Цинев, поди, уже давно забыл. Хотя ему бы тоже весточку закинуть… авось поможет.

Я вспоминал, как бегал в тот день в поисках решения внезапно возникшей проблемы. Хотя проблема — это слишком слабо сказано. Передо мной маячила здоровенная, гигантская жопа, и выхода из нее я не видел.

Первым делом позвонил Юрию Геннадьевичу. Так, без всякой надежды. Он сам мне за три дня до этого говорил, что с шефом отправляется в командировку на Дальний Восток. Но вдруг не поехал, в Москве почему-то остался. Тишина. Следующим был Цинев. Уехал в санаторий, название не сказали. Галя Брежнева. В больнице, без уточнений. Позвонил Крестовоздвиженскому — нет, не у него. Сам нарколог мог только посочувствовать, никаких подвязок в кругах военных он не имел. Чазов. Не может же он загубить нашу работу из-за глупой обиды? Наверное, всё же может. Паровоз и без меня поедет. По крайней мере, секретарше, ответившей, что Евгений Иванович улетел в Ригу на неделю, я почему-то не поверил.

Набрал Морозова. Он --">