Василий Горъ - Ужас Дикого Леса (СИ)

Ужас Дикого Леса

Глава 1 Яромир Нестеров

26 июня 2075 г.

…Первые сполохи света от фар и дополнительной светотехники нашего «Ирбиса» я увидел минуты за четыре до срабатывания системы оповещения «Ограда», так что без особой спешки натянул шорты, влез в коммуникатор, врубил духовку на кухне и каменку в сауне, а затем вышел на балкон, запрыгнул на перила и переместился скачком к воротам заимки. Пока возился с замками и тяжеленными створками, внедорожник лихо взлетел на последний подъем серпантина, вписался в поворот, вышел на финишную прямую и как следует разогнался. Я невольно улыбнулся и помахал матушке рукой, хотя чувствовал себя, как под ослеплением, дождался самого начала торможения и сделал два шага в сторону. А дальше начались непонятки. Первый раз за десять лет жизни в этом доме: вместо того, чтобы остановиться на любимом месте, вылететь из машины и повиснуть у меня на шее, Радослава доехала до самого крыльца, распахнула дверь, нащупала ногой дополнительный порог, спустилась на асфальт, медленно подошла ко мне и уткнулась лбом в грудь:

— Привет, Яромир.

Полный вариант моего имени она не использовала вообще, поэтому у меня мгновенно испортилось настроение. Тем не менее, я постарался этого не показать:

— Привет, мам! Как прошла очередная спасательная операция?

Женщина напряглась, чуточку поколебалась и виновато вздохнула:

— В этот раз… странно: я привезла тебе сестричку.

— Дальше можешь не объяснять… — мягко улыбнулся я, прижал к себе эту фантастическую женщину, шепнул на ушко, что горжусь ею еще больше, а потом рванул знакомиться с ребенком, которому повезло так же сильно, как когда-то мне.

У пассажирской двери оказался буквально секунд через пять, потянул ее на себя, краем сознания удивился, что в салоне не зажегся верхний свет, и выдал приветственную речь:

— Добро пожаловать домой, сестренка! Я — тот самый Ярик, о котором матушка наверняка рассказывала по дороге.

— Привет, братик… — отозвалась темнота. Я мысленно обозвал себя придурком, подвесил над плечом светляк и потерял дар речи, увидев перед собой не ребенка, а огненно-рыжую девицу ненамного младше меня, ростом за метр восемьдесят и с формами поболее, чем у матушки. Видимо, это удивление как-то сказалось на выражении лица, ибо «сестренка», грустно улыбнувшись, отрывисто выдала самый минимум необходимой информации:

— Лада. Семнадцать лет. Учусь в КМА . Перешла на второй курс. Осенью вернусь в общагу.

— Серьезный ВУЗ. Уважаю! — ничуть не кривя душой, заявил я. — Но об этом и обо всем остальном поговорим как-нибудь потом. А сейчас у тебя в программе заселение, баня, поздний перекус и спокойный сон.

С первым пунктом ее программы разобрался сам, подняв в свободную спальню на втором этаже два стандартных армейских баула со шмотьем и по дороге оценив внешность второго приемного ребенка Радославы. Ну, что я могу сказать? Нашего, Нестеровского, в сестренке оказалось всего ничего — пышная грудь да чуть узковатые бедра. А все остальное, начиная от сочной зелени радужек глаз и заканчивая длинными ногами, досталось от матери. Впрочем, получившийся комплект однозначно радовал взгляд: да, в роду Назаровых были девушки и покрасивее, но Лада, в соответствии с именем, выглядела ладной. И, вне всякого сомнения, не чуралась серьезных тренировок, о чем просто кричали осанка, подтянутая задница, завидная легкость походки и пластика.

С реализацией второго пункта программы теоретически должна была помочь матушка, но и тут не обошлось без странностей: вместо того, чтобы отправить Ладу греться в гордом одиночестве, а потом попариться вместе со мной и рассказать о девчонке хоть что-нибудь, Радослава увела ее в баньку и потерялась минут на сорок. С приличным гаком. Затем вернулась на кухню вместе с новообретенной дочуркой, в банном халате и с мокрыми волосами, села рядом с нею и, виновато пряча взгляд, умяла мое дежурное блюдо. Хорошо, хоть увидела, что я загружен, и задала правильный вопрос:

— Что, опять срочный заказ?

Я утвердительно кивнул:

— Ага. От Еремея Даниловича.

Клиент был одним из самых уважаемых, и я таким никогда не отказывал, но Радослава, знающая это не хуже меня, почему-то расстроилась:

— Что просит? Снова колокола?

— Да. На этот раз шестнадцать штук. Но четыре средоточия у меня есть, так что обернусь максимум за --">