(Bezdnaraya) - Моя любовь, которой нет предела (СИ)

готов к такому повороту событий, поэтому свиток тут же оказался вне досягаемости шисюна.

— Эй! Это мне шишу подарил! — закинув в рукав ханьфу свиток, Вэй Усянь ловко перемахнул через стол и в один миг оказался возле дверей. — Они росли вместе и были братьями, неужели тебе не интересно?

— Не были они братьями! Ни по матери, ни по отцу! Ненавижу его! Он убил моих родителей! Если он возродится, найду и убью! Для этого мне не нужно ничего про него знать! — Цзинь Лин совершенно не интересовался историей, а любое упоминание Старейшины моментально вгоняло его в бешенство. Впрочем, в этом он совершенно походил на дядю Чэна.

Вэй Усянь хотел бы сказать, что в случае чего поможет брату разделаться с переродившимся основателем Пути Тьмы, но сначала он собирался узнать всю историю целиком. А кто бы не хотел? Что может быть интереснее рассказа о жизни двух братьев, один из которых пошёл по Пути Тьмы, а второй по правильному Пути? Хотя шишу говорил, что друзей было четверо: дядя Чэн, шишу Хуайсан, Старейшина Илина и Хангуан-цзюнь. Последнего, кстати, тоже нужно будет попробовать расспросить.

Для Вэй Усяня оставалось загадкой, почему все, включая Цзин Лина, сторонятся лаоши Ланя. Он только с виду такой строгий и холодный. На самом деле, если посмотреть внимательно, в глубине глаз — Вэй Усянь видел — ему очень грустно и одиноко. И хотя у всех трёх его дядей не было жен и детей, именно лаоши выглядел так, словно потерял кого-то очень дорогого. Надо будет узнать, была ли у него когда-нибудь жена…

Так… Старейшина Илина, свёрток, бежать! Но сначала — оставить последнее слово за собой:

— Врага нужно знать в лицо! — успел выкрикнуть Вэй Усянь, прежде чем выбежать за дверь и с бешеной скоростью пересечь двор, стремясь убраться подальше от разъяренного брата.

Вечер, перед ужином — лучшее время, чтобы искупаться. Жара уже спала, а вода за день успела хорошенько нагреться. На ходу скинув одежду, Вэй Усянь с разбегу обрушился в озеро. Обычно они делали это вместе с братом, но сегодня, похоже, Цзинь Лин слишком зол, чтобы составить ему компанию.

Погрузившись с головой в теплую, ласкающую тело стихию, Вэй Усянь распахнул глаза — ему нравилось смотреть на слегка искажённый, немного мутный и оттого нереальный подводный мир. Задержав дыхание, он выставил вперед ладони, пытаясь поймать крохотных вертких рыбок — конечно же, бесполезно, они никогда не давались в руки. Но он не отчаивался, однажды, удача встанет на его сторону, и он обязательно их перехитрит. Может, попробовать притвориться мёртвым?

Случайно задев лежащий на дне острый камень, он оступился, с размаху проехал по дну ступнями, поднял облако ила и распугал всю живность. Не сегодня.

Вынырнув на поверхность и отфыркиваясь, Вэй Усянь поплыл к середине озера, аккуратно огибая еще не распустившиеся бутоны лотоса. Совсем скоро Пристань Лотоса окутает волшебный аромат, который невозможно ни с чем спутать и ничем заменить, а пока плотные бутоны едва заметно колыхались на зеркальной поверхности озера, плавными линиями нарушая его ровную гладь. Вэй Усянь старался плыть аккуратно, прорезая воду тихими, чёткими гребками, чтобы не потревожить затаившееся в глубине солнце, и притворяясь, что он вовсе и не человек даже, а самый настоящий озёрный житель. И внизу у него никакие не ноги, а рыбий хвост, а если оскалиться, то мир увидит острые клыки, которыми Вэй Усянь-повелитель вод кромсает мелких рыбешек, как семена лотоса.

Проплыв чжанов {?}[Чжан — мера длины, равная 3,2 м] двадцать и почувствовав усталость, он перевернулся на спину и, раскинув руки, подставил лицо уже не обжигающим, а теплым солнечными лучам, позволяя высушивать капли воды прямо на коже. Лежать бы так вечно!

— Вэй Усянь!

Но нет…

Лихо перевернувшись, он обернулся в сторону берега — дядя Чэн вместе с Цзинь Лином — предатель! — стояли прямо возле его сброшенной неаккуратной кучей одеждой. Сердце на миг остановилось, и в груди похолодело, словно он плескался не в теплой воде, а окунулся в ледяной горный источник. Свиток!

Он рванул к берегу так быстро, как только мог, но все равно опоздал. Дядя держал в руках свиток и уже занес руку.

— Нет! Дядя! Стой! Не надо!

Свиток вспыхнул в один миг и ничего не стало. А Вэй Усяню

--">