(Горгулья) - Защитничек (СИ)

========== Часть 1 ==========

Сказать, что Гамильтон трясся, заходя в кабинет к главному аврору, все равно что не сказать ничего. Его зубы выбивали неровную чечётку, руки потели и дрожали, а дыхание было столь прерывистым, что, казалось, вот-вот — и он грохнется в обморок.

— А-а-аврор П-п-пот… По-по-пот…

— Да, Генри? — спокойно спросил Гарри, поднимая голову от бумаг.

Гамильтон сглотнул и побледнел. Пусть он и работает в Министерстве совсем недавно, но разве есть на свете хоть один волшебник, способный сообщить новость о Снейпе главному Аврору спокойно?

И дело было не в том, что Поттер ненавидел Снейпа и не желал даже слышать о нем. Нет, все было как раз наоборот: Гарри Поттер яро стоял на защите своего бывшего профессора (даже слишком яро, если говорить начистоту).

В первый раз магическое сообщество перенесло встряску практически сразу после войны, когда Северус Снейп пропал. Новость облетела Англию быстро, волшебники дружно решили, что бывшего пожирателя смерти по-тихому убили, и Мерлин с ним, всем же спокойнее.

Но Гарри Поттер, который к тому времени уже работал младшим стажером при втором помощнике аврора и не требовал к себе никакого внимания, внезапно будто взорвался. Он пронесся по всей магической Британии неукротимым вихрем. За тот месяц, что он разыскивал профессора, было поймано свыше десятка безнадежно разыскиваемых преступников, которым не повезло попасть под его подозрение, раскрыто подспудно около дюжины дел, опрошено почти все население, когда-либо знавшее Снейпа. Но среди бывших пожирателей преступника не оказалось, и Гарри решил, что похищение, а может, и убийство, дело рук кого-то из своих, кто не оценил ратных трудов профессора. И он обратил своё внимание на вмиг застонавшее Министерство. Да… тряхнуло тогда всех знатно, крысы бежали уже на подходе Поттера, сотрудники прятались в туалетах и шкафах, когда слышали звук его стремительных шагов. Министр сдался буквально за пару дней и выдал Снейпа, скрывающегося под Фиделиусом.

Тогда и состоялся их первый разговор за закрытыми дверьми министерского кабинета. Свидетели еще долго шепотом рассказывали о заклятиях, сотрясающих стены, о проклятиях, оставивших обугленные остатки от стола Кингсли, о криках и странном дыме, повалившем из всех щелей. Первой вышла дверь — она мягко слетела с петель и с грохотом упала на пол, подняв столб пыли. По двери бледный, со сжатыми от гнева губами, между расступившейся толпы пронесся Снейп и молниеносно скрылся в коридоре. За ним медленно ступал красный и растрёпанный, но потрясающе умиротворённый Поттер.

Для всего мира потекли спокойные деньки. Гарри сдал позиции, дела раскрывал не выбиваясь из средних показателей, по вечерам его часто видели в барах с друзьями и коллегами, а о Снейпе он будто бы забыл.

Ровно до той поры, пока раненный профессор не попал в Мунго. Мир задрожал в предчувствии уже от статьи в утреннем Пророке. Не пойманные за последние годы пожиратели были водворены в Азкабан беспощадным в своей ярости вихрем, невинные граждане получили нервные срывы, коллеги Поттера срочно организовали спецгруппу в помощь Поттеру (или от Поттера, никто до конца так и не понял), который командовал старшими аврорами с такой непоколебимой уверенностью, что те и думать забыли, что выполняют приказы еще совсем мальчишки, никогда не имевшем в подчинении людей. Поттер был грозен, от него разило мощью, сгибающей шеи всех подряд в почтительном поклоне. Британии в тот раз повезло: нападавшие были найдены всего за четыре дня. Ими оказались бывшие ученики профессора, решившие отомстить за осуждённых родителей.

В тот раз разговор между Снейпом и Поттером состоялся в Мунго. Заклятия с проклятьями не летали лишь потому, что профессору был предписан постельный режим и отдых. Но вышедшая из-под контроля магия Гарри разгромила всю палату аккурат вокруг кровати больного. Выходил Поттер злой и осипший под аккомпанемент снейповского:

— И чтоб ноги твоей больше здесь не было, Поттер!

К слову сказать, в остальное время Гарри обращал внимания на Снейпа не больше, чем на мозгошмыгов, о которых и вспоминал-то только ностальгируя. Казалось, что его триггером являются исключительно неприятности жизни бывшего профессора. Но еще более странное поведение

--">