Владимир Кельт - Адской игры, грешник! Том 1

Река нас поглотит.

— В смысле поглотит? Я и так мертв, да и ты не сильно живой. Что может случиться?

— Забвение. Первозданный Хаос. Вечная боль и агония. Ты существуешь, пока твоя душа находится между мирами, но стоит оступиться, как Бездна разверзнется и поглотит без остатка. Ни с чем несравнимые муки ждут того, кто навсегда останется рабом вод Стикса.

Перспектива стать рабом не радовала, а пафосное «Забвение» и «Хаос» в моем понимании означало полный GAMEOVER. Решив не испытывать судьбу, я припустил следом за некромантом. Трава хлестала по ногам, под ступнями противно скрипели камешки, а колючки впивались в пятки. Чувствую, что на привале буду вытаскивать занозы.

Сумерки сгущались, ветер зло завывал, как хтоническое чудовище, желающее отобедать чье-то душой. Торнадо вытанцовывали на горизонте. Молнии разрезали черноту, освещая бесконечное темное поле, которое сейчас казалось штормящим морем.

— Здесь, — некромант остановился, кобыла замерла рядом и довольно фыркнула. — Силы этого места должно хватить.

Услышав «должно хватить» я напрягся. Надеюсь, Харон знает, что делает, потому как ветер задул с такой силой, что меня едва не повалило в траву. Молнии терзали мрачное небо, а смерчи неслись непозволительно быстро. Еще немного и нас сотрет с лица… эм… реки? Я придвинулся ближе к Харону, стараясь не показывать нервозности. Плотва скосила на меня свой черный глаз и принялась жевать траву. Вот у кого нервы — канаты. Хоть апокалипсис начнись, а она спокойно будет жрать! Хотя, чему удивляюсь? Бедная скотина целыми днями червивого мертвяка на себе возит, с такой работенкой хочешь не хочешь, а забьешь на все.

Харон отошел на десяток шагов, закрыл глаза и провел в воздухе рукой, будто протирал невидимое стекло. Его ладонь, обтянутая кожаной перчаткой, засветилась тусклым зеленым светом, и я увидел, как вокруг некроманта послушно примялась трава. Теперь Харон стоял посреди круга диаметром в пять метров, его глаза светились в темноте как точки от лазерной указки, плащ трепало ветром. Над волнами Стикса поднимался туман, в нем было что-то зловещее. Еще один пас ладонью — и круг вспыхнул мягким зеленоватым светом.

— Марвел, отдери тебя инкуб! Давай быстро в круг! И Плотву приведи!

Хмурый червивый Харон молча расседлал лошадь, седло и сумки он положил ближе к центру круга, рядом расстелил пыльную попону. Покончив с приготовлениями, некромант наклонился к уху лошади и что-то беззвучно шепнул. Плотва медленно опустилась на траву, зеленый свет от рун падал на ее черные лоснящиеся бока.

— Путь был долог, — пробасил Харон, растянувшись на попоне. — Отдых не помешает. Как стихнет шторм, сразу двинемся дальше. Леха, не стой подобно истукану, в ногах правды нет.

Я переминался с ноги на ногу, поглядывая на плащ некроманта, но попросить не решался. Застремался что-то. Поняв, что пританцовываю как идиот, я с надменной физиономией плюхнулся на траву. В магическом кругу было тепло и уютно, а за его пределами зло выл холодный ветер и сверкали молнии.

— Скажи, Харон, а почему ты назвал лошадь Плотвой? Тебе нравится Ведьмак?

Некромант хмыкнул, поймал на подбородке червя и затолкал в дыру над губой.

— Я не знаю что такое Ведьмак.

— Что, даже в «Дикую охоту» не играл? И книгу про Геральта из Ривии не читал? — удивился я.

— Нет, — пожал плечами Харон. — Просто до тебя был тут один парень, кореец Ким. Очень забавный укурок, болтливый. Не такой как ты, но тоже болтливый. Когда я взял его на переправу и мы плыли по прекрасным волнам Стикса, Ким все время визжал: «Шевелись, Плотва!». Я был впечатлен. Это имя столь необычно… Великолепное имя. И я решил, что кобылу Дьявола должны звать именно так.

— В смысле «Дьявола»? — не понял я.

— Да, Дьявола, — кивнул Харон. — Я — его слуга. Плотва — его дар. Леха, я не всемогущий, я всего лишь лодочник. Работаю на переправе, чту корпоративный кодекс и делаю свое дело. Вот скажи, что такое этот Геральт из Ривии? Он из вашего мира?

И я принялся рассказывать. Говорил, говорил и говорил… О приключениях Геральта, о ведьмаках и медальоне с волчьей мордой, о Йеннифэр. Особенно о Йеннифэр. Сцену на единороге я описал во всех красках. А потом прошелся по приключениям и Дикой Охоте. Вспомнил вампира Региса, Лютика, Трис, Кагыра и Цири.

Харон достал из сумки на поясе трубку и кисет с сушеными синими грибами. Раскрошил грибы в пыль, забил в трубку, поджег и со смаком --">