(_Asmodeus_) , (Теодор Алигьери) - Трус (СИ)

парня сковало.

«Течка…»

— О? Друга? — прозвучало так мерзко, словно ему засунули в ухо язык. Лютика едва не передернуло.

— Ходили убивать дракона в горы.

Альфа криво ухмыльнулся — явно не поверил. Ха, драконы, скажешь еще, балладщик!

— И что же? Ты тоже убивал? — как-то совсем насмешливо, словно говоря с ребенком, склонил он голову набок, немигающим взглядом буравя чужое лицо.

Лютик часто заморгал, ощущая, как сдавливает горло.

Забыл. Забыл принять подавители.

«Идиот».

— Убивать драконов — не менестрельское дело, — голос подвел. Юлиан быстро прикончил еду, опрокинул в себя воду и, рассчитавшись и кинув несколько монет за комнату, подхватил лютню. Колени дрожали. — Не находишь, друг? — он выхватил из чужих пальцев ключ.

Мужчина не ответил, лишь повел носом и проводил барда пытливым прожигающим взглядом.

На улице никого не было — только лошадиные всхрапывания доносились из конюшни. Лютик глубоко вдохнул прохладный ночной воздух. Его все еще мелко трясло. Около минуты он стоял неподвижно, вслушиваясь в давящую тишину близкого леса и подавляя в себе глупейшее желание сбежать и заночевать где-нибудь в чаще. Если бы это был лишь страх, то ему было бы намного проще. Только вот тянущие спазмы внизу живота говорили об обратном.

Решившись, Юлиан бегом пересек широкий постоялый двор и вошел в соседнюю пристройку, поднимаясь на второй этаж.

В крошечной комнате было душно и затхло, но открывать окно было категорически нельзя — усилившийся запах начнет просачиваться во двор и привлечет ненужное внимание. Лютик прекрасно знал, насколько редко забираются в такие закрома родины омеги. За годы странствий омег они с ведьмаком видели лишь в деревнях — то есть местных — да в борделях, в которые нелегкая периодически по огромному количеству разных причин да поводов заносила многих несчастных. В деревнях омег отдавали из семьи сразу после первой течки. То есть, у ровесников Лютика могло быть по три или даже четыре ребёнка. Барда от таких депрессивных картин всего аж перекореживало. Еще в — уже, черт возьми, далекой — юности его бунтовавшая натура стремилась вычернить, вскрыть этот не устраивавший его миропорядок, однако то ли делал он это как-то неправильно, то ли публика была неблагодарной, но затею пришлось оставить, как и остросоциальные темы, в покое.

Однако за десять лет так ничего и не изменилось: большинство омег — неважно, женщин ли, мужчин (которых было в разы меньше, как и женщин-альф) — дальше, чем в соседнее село, носу не казало. Слишком же смелые странствующие часто заканчивали либо смертью, либо в койках публичных домов. Кто-то, правда, как и Лютик, попросту скрывал свой запах, но встречались ли ему такие, он не знал. В основном, Юлиан был уверен, если и встречались, то изначально это была так называемая городская золотая молодежь, как и сам бард, бегущая от незавидной участи насильных замужеств. Омеги, по умолчанию, наследства не получали, разве только глава семьи решал внести изменения в завещание, что бывало крайне редко.

Лютику в этом не повезло.

Парень запер дверь на засов, снял и отложил лютню в сторону и, сев на кровать, принялся копаться в своей небольшой дорожной сумке в поисках подавителей, что в освещенном лишь слабо горевшей на столе свечой помещении оказалось делом не из легких.

«Нет…»

Юлиан шумно вдохнул, ощущая, как сердце ухает куда-то вниз. Он хотел закупиться в ближайшем городе, но из-за появления Йеннифер их маршрут перестроился, и они с Геральтом сделали огромный крюк по горам. Последнего пузырька должно было хватить на пару недель.

Только вот теперь Лютик молча растерянно смотрел на треснувший флакон, ощущая, как его покидает последняя надежда. Рано или поздно удача бы отвернулась, так бывает всегда, но сейчас все беды разом решили посыпаться ему на голову словно из рога изобилия.

Юлиан обессиленно опустил руки на колени, растерянно поджимая губы, понимая, что теперь-то он точно был в полнейшем дерьме. Мало того, что настоящую течку в жизни полностью не переживал, так еще и оказался один в какой-то сомнительной глуши без подавителей и какой-либо защиты.

Свой запах, как и любой другой человек, он распознать

--">