(Stasy Evans) - Альтависта (СИ)

========== Пролог. ==========

И снова здрасти :D

Ненадолго же меня хватило, да?)

Вернулась, как и обещала, с новой работой по Джомионе.

Не обращайте внимание на размер пролога, он ведь и должен быть небольшим. В дальнейшем главы станут привычного вам размера)

Ну что? Поехали)

Солнце все так же лениво поднимается из-за горизонта и сонно озаряет своими лучами землю; ветер все так же перегоняет пористые облака по всей планете и игриво касается ветвей деревьев, ласково перебирая ярко-зеленую листву; день и ночь приходят своевременно – и все вроде бы в порядке, а погибших на войне людей уже не вернуть.

Война эквивалентна смерти и наоборот, ведь от перемены мест слагаемых сумма не меняется - это известно любому школьнику в мире. Мы боролись за согласие, за светлое будущее для нас и наших детей, за мир, в котором нет места классовому делению, в котором не сажают в крохотную и холодную камеру лишь за то, что человеку не посчастливилось родиться волшебником в семье маглов.

Мы боролись за справедливость, за то, чтобы жить без страха за свою собственную жизнь и жизнь близких людей. Мы боролись за добро и были на его стороне даже тогда, когда казалось, что все потеряно, нам не выстоять. Мы сражались до последнего вдоха за то, во что верили, за нашу точку зрения – непоколебимую ни кровью, ни болью, ни смертью.

Солгу, если скажу, что мы не боялись. Но страх в такой ситуации не постыден, а логичен: он дает знать, что мы все еще живы и готовы бороться, пока свет не померкнет перед глазами. Страх вынуждал нас действовать быстрее, проворнее, хитрее. Он подстегивал каждого человека двигаться вперед, а осознание реальности даровало понимание того, что назад пути нет, мост к отступлению сожжен, и у каждого есть только один путь – вперед и до самого конца, не смея обернуться, ведь все равно позади ничего не ждет.

Когда солнце взошло, озарив руины, в которые превратился некогда величественный Хогвартс, являвшийся на протяжении стольких лет неприступной крепостью и самым безопасным местом на всем белом свете, я прикрыла глаза и поглубже вдохнула утренний воздух, наполненный лишь болью потерь и слезами тех, кому повезло остаться в живых.

Я не ощущала радости или горя – в какую-то минуту мне стало просто все равно на то, что происходит вокруг. Я выпала из реальности, замкнув свое сознание и душу где-то глубоко внутри за ржавой решеткой, в самых удаленных участках подсознания, откуда так просто не выбраться. Кричи – не кричи, никто не услышит.

Наверное, именно подобная защитная реакция моего воспаленного мозга спасла меня от потери рассудка. Я навсегда запомню все события «до», но уже никогда не смогу досконально вспомнить, что было «после». Провал в памяти длиной, казалось, в целую вечность сохранил мою душу в целости, не позволив ей в эти тяжелые для всех времена распасться на маленькие кусочки, соединить которые было бы слишком сложно, почти невозможно.

Я помню лишь отдельные фрагменты, которые бесконечно путались с теми снами, что являлись мне каждую ночь и заставляли кричать, комкать простынь, просыпаться в холодном поту. Утром все словно забывалось, включилась привычная функция робота с механическими действиями, и так продолжалось весь день, а ночью моя душа рвалась наружу, истошно вопила, взывая к спящему сознанию, умоляя о помощи.

Словно во сне я держала за руку Рона, целовала его, пряталась в его крепких объятиях от всего мира, вместе мы помогали восстанавливать родную школу, на которую в тот момент было страшно смотреть. Я сдала выпускные экзамены и в день, когда был позади последний, наведалась в Нору, рассчитывая застать там Рона.

Всегда полный людей дом, в котором не затихал смех и звонкие голоса, сейчас был спрятан за вуалью тишины и скорби. Щемящее спокойствие нарушал лишь шелест августовской листвы, что доносился из открытого окна в маленькой кухне, да ненавязчивое пение птиц, которые, казалось, побаивались разгневать затишье, воцарившееся в этом месте.

Я вошла в гостиную и окинула ее беглым взглядом, убедившись, что здесь никого нет, а затем направилась к лестнице, намереваясь найти хоть одного живого человека в этом месте.

- Рона здесь нет. – Послышался хриплый мужской голос, пропитанный

--">