Дора Штрамм - К'Осщерш

Дора Штрамм К'Осщерш

— Позвольте осведомиться, студиозус К’Осщерш, что это такое?

Профессор Х’Арефар, поскрипывая чешуей, нарочито громко лязгая по каменному полу когтями, обошёл вокруг застывшего посреди аудитории смущённого К’Осщерша, переминающегося с одной нижней конечности на другую. В общем-то, он и без насмешек профессора уже понимал, что изобретённое им для зачёта по телесной трансформации существо вышло несколько неудачным. Зато, это бы уж точно никто не смог отрицать, уникальным! Абсолютно. К’Осщерш провёл многие часы в библиотеке академии Шанаара, чтобы убедиться в этом. Никто подобного не изобретал прежде — никогда!

— Я, кажется, задал вам вопрос, студиозус! В кого это вы изволили трансформироваться?

Кончик профессорского хвоста взвился в воздух и пребольно хлестнул К’Ошерша по спине. Вернее, чуть ниже. К’Ошерш тоненько взвыл. Хвост профессора, украшенный широкими костяными пластинами темно-зелёного цвета, был, мягко говоря, тяжёлым, а кожа у существа — нежной.

— Как вы сказали? — Х’Арефар изогнул длинную шею, приблизив голову к самой физиономии К’Осщерша. В золотисто-зелёных глазах с узкими щелями зрачков явственно читалась издёвка. — Ну-ка повторите погромче, не расслышал?.. Хотя нет, не трудитесь! Наверняка придумали до невозможности возвышенное и пафосное название, в то время как самым подходящим для этого, с позволения сказать, существа будет «Червь розовый прямоходящий». Прямоходящий! Как вам в голову пришла подобная чушь?

— Это не червь! — возразил К’Осщерш, оскорблённый до глубины души. — У этого существа есть крепкий и надёжней скелет, есть мозг, да и конечности…

— Мозг, ну надо же!

Внутренняя поверхность ноздрей профессора, которые К’Осщерш сейчас очень хорошо мог рассмотреть, налилась багровым: того и гляди дым пойдёт, а там, если разозлить его окончательно возражениями и протестами, полыхнёт из пасти огнём — и поминай как звали! Да, что говорить, существо К’Осщерша, может, и было прежде никем не виданным, но вот с конструкцией он и правда не все продумал. Кожу следовало сделать толще. И огнеупорной. А то ведь она не покрыта ни надёжной чешуёй, ни густой шерстью, ни иглами. Ещё и нижние конечности мерзнут на холодном камне! Надо же, ну кто бы мог такое вообще представить…

Внести кое-какие исправления в представленную модель он, к счастью, мог немедленно — таким вещам были даже младшеклассники обучены. К’Осщерш сосредоточился, бормоча заклинание изменения, вплетая в него новые формулы, представляя, как нежный розоватый покров становится толще и грубее, покрывается шерстью, как утолщаются тонкие ногтевые пластины, превращаясь в крепкие когти, как увеличиваются и заостряются зубы. Хрустнула, не выдержав нагрузки, челюсть — пришлось срочно наращивать и её. Закончив, К’Осщерш вопросительно взглянул на профессора, но тот только глаза кончиком крыла прикрыл.

— Внесённые вами изменения, возможно, делают ваше создание чуть более приспособленным к выживанию, но вот с эстетической точки зрения, червяк выглядел — сам не верю, что это говорю! — все же приятнее. Вы теперь чрезмерно волосаты, да к тому же допустили перекос черепа, пока перестраивали челюсть, и верхняя часть головы у вас уменьшилась… Мозг-то как там ваш, любопытно? Избыток не стёк в позвоночный, как это назвать-то… э-э-э… столб?

— Да нет, на месте, в черепной коробке, он, — принялся объяснять К’Осщерш, с трудом подавив желание без спросу подхватить с пола кусочек крепкой белой глины и начать рисовать внутреннее устройство своего существа на одной из гладких стен аудитории. Заодно бы продемонстрировал, насколько удобны длинные верхние конечности…

— Позвольте нарисовать пару схем? — начал он, но профессор замахал на него крыльями, щёлкнул хвостом по полу в опасной близости от нижних К’Осщершевых конечностей.

— Никакие ваши схемы не спасут ситуацию! Скажите спасибо, что этот позор никто не видел! Ну-ка, напомните, для чего мы вообще работаем над телесной трансформацией?

— Потому что можем, — буркнул уязвлённый К’Осщерш, но, когда профессор угрожающе навис над ним всей своей огромной тушей, торопливо выпалил: — Изначально наша планета представляла собой единый океан лавы. В те времена тела драконов, созданные из пламени, были текучи, изменчивы, и не имели определённой формы. Позже, когда планета начала остывать и появились первые --">