(hazy forest) - Перелом (СИ)

— Неужели ты не замечаешь? — прошипел Рон, перегнувшись через стол. — Он постоянно пялится на нас. У меня такое ощущение, будто Малфой что-то разнюхивает.

— Не обижайся, Рон, — она поджала губы, неловко покручивая вилку в руках. — Но, быть может, это просто паранойя?

— Паранойя? — зашипел он. — Я видел, как он вытягивает воспоминание!

— Да, и это нас совершенно не касается, — Гермиона упрямо покачала головой, но тревога уже кольнула её под лёгкими.

— Вдруг он собирает информацию для…

Гарри, до этого угрюмо пережёвывающий пищу, вдруг остановился и поднял на друга пронзительные неподвижные глаза:

— Пожалуйста, Рон.

Уизли уставился на погнутые столовые приборы.

— Послушай, — устало выдохнула Гермиона и громко положила вилку на стол, так и не сумев съесть ни кусочка. — Малфой — настоящий ублюдок, но его мать умерла, и мы должны уважать его траур.

— Конечно, — не выдержав битвы глазами, Рон сдался и поджал губы. — И всё равно будь готова к тому, что он обязательно принесёт неприятности.

— Хорошо. Теперь, если ты закончил высказывать необоснованные подозрения, я пойду. Кстати говоря, — поднявшись, она сложила руки на груди и тревожно взглянула на Гарри, — разве вам нечем заняться? Досрочные экзамены всего через неделю!

— Мы знаем, — фыркнул Рон. — Всё под контролем.

Гарри неопределённо хмыкнул.

— Почему бы тебе тоже не попробовать? — Рон осторожно пожал плечами. — Тогда нам с Гарри не пришлось бы волноваться о том, что ты останешься здесь одна.

— Я уже говорила, Рон, — она устало и раздражённо смахнула прядь с виска, — мне нужна эта расширенная программа. Пражская академия волшебства принимает волшебников только с самыми высокими баллами.

— Мерлин, Гермиона, это…

— Это её выбор, — Гарри звякнул вилкой о стол и медленно поднялся.

Гермиона вся сжалась, как будто сквозь неё разом прошли все смерти и разрушения прошлого.

— Конечно, — Рон опустил голову, и его кулак, сжимающий прибор, побелел.

Гермиона пыталась улыбнуться, но мышцы впалых щёк были слишком слабы.

— До вечера, мальчики.

Высокая тень, бесшумно скользя по полу, покинула уцелевшую часть большого зала вслед за ней.

3

— В Международной магической библиотеке мечтают о тебе в их форменной мантии, — мадам Пинс гордо взглянула на Гермиону, едва она вошла в зал. Губы Грейнджер дёрнулись в улыбке, но так и не сложились в сухое приветствие. Низко наклонив голову, Гермиона мелкими шагами посеменила к дальнему краю библиотеки, где наверняка никого не было.

Она злилась. Едва ли не каждый в замке считал своим долгом высказать своё мнение относительно её будущего, а она злилась и не знала, что делать с этим гневом. Знала лишь, что раньше внутри неё было нечто цельное, но потом всё вдруг треснуло, переломалось и разлетелось в разные стороны. С окончанием войны Гермиона почувствовала свою инородность. Создавалось впечатление, что она на всём ходу выпрыгнула из несущегося вагона и рухнула на щебень иностранного города, где никто не понимал не только её, но и друг друга.

Но Гермиона постаралась сделать всё для того, чтобы в голове не осталось места для тоски, скорби и сожалений. Она планировала поступить в Пражскую академию волшебства — невероятно престижное заведение, в которое принимали волшебников с исключительно безупречными результатами. Поэтому все её дни были до отказа забиты учёбой и подготовкой к поступлению. Гермиона засыпала и просыпалась с мыслью о том, что всё наладится, если она будет больше учиться.

До семи она должна была написать эссе по травологии, но для этого требовалась монография Трия Олонгонского о растениях северной части Европы. Медленно продвигаясь между полок, Гермиона практически не заметила, как высокая тень, скользившая следом последние несколько метров, вдруг обогнала её и преградила путь.

— Малфой? — больше испуганно, чем вопросительно.

Он долго думал, что ответить, но так и не подобрал слов. Увидеть ее лицо в такой близости было слишком неожиданно после нескольких месяцев унизительного преследования.

— Что ты