(thethirdstar) - Крайне добропорядочный хоббит (ЛП)

края, оценивая текстуру там, где они сменялись здоровой кожей.

 

- Что ты делаешь? – сонно пробормотал Торин, повернув голову и глядя на Бильбо сквозь спутанные пряди волос.

 

- Так, вспоминаю кое-что… - ответил тот, гладя его спину сверху вниз уже всей ладонью, а не только кончиками пальцев. – И почему у тебя остались эти шрамы? Гэндальф говорил, мы принимаем тот облик, в котором были наиболее счастливы в прошлой жизни… если я, конечно, правильно его понял.

 

Торин перевернулся на спину и одарил Бильбо странным глубоким взглядом – сонливости в нем как не бывало.

 

- Я думал, это очевидно.

 

- Правда? – Бильбо вскинул бровь, не зная, дразнит его Торин или говорит серьезно.

 

- Та ночь в эльфийской темнице, - мягко пояснил Торин. – Когда ты лечил мою спину, а я рассказал тебе о Фрерине и Эреборе.

 

- Помню. И что? – Бильбо уютно устроил голову у него на груди, рассудив, что выбираться из постели еще не время.

 

- В ту ночь я… - Торин на мгновение запнулся. – Тогда я впервые осознал, что могу полюбить тебя.

 

Бильбо тут же вскинулся, чтобы взглянуть ему в лицо.

 

- Я тогда рассказал тебе обо всем – даже о том, чего не открывал никому со времени падения Эребора, а ты… ответил, что я не должен нести на себе бремя вины, что Фрерин желал бы для меня счастливой жизни… Ты знал, что мне нужно было услышать, даже если я сам этого не понимал, слишком глубоко увязнув в своем отчаянии, и… Ты спас меня в ту ночь, Бильбо. Раньше я никогда не знал любви, кроме родственной, и потерял надежду обрести ее за много лет до нашей встречи. Я и подумать не мог… что найду ее в лице хоббита, - тут его щеки окрасились слабым румянцем. – Не принимай на свой счет…

 

- Я понимаю, что ты хочешь сказать, Торин, - уверил его Бильбо.

 

- А потом вдруг мысли о тебе поглотили меня без остатка. Непривычные, странные мысли - о прощении, возможности счастья… и, быть может, надежды на то, что когда-нибудь я смогу разделить их с тобой. Поначалу я злился, - Торин тяжко вздохнул. – В моей жизни было достаточно потерь, и я с подозрением относился ко всему хорошему, что появлялось в ней, как к горькой насмешке судьбы. Но ты… ты был добр ко мне, выказывал верность и самоотверженность, даже когда я этого совершенно не заслуживал. – Тут он не мгновение отвел глаза. – Особенно, когда я этого не заслуживал. Никогда не встречал никого, похожего на тебя, Бильбо. Я привык полагать, что живу лишь для мести, но ты видел во мне иное. Верил в меня. Подарил надежду, что во мне осталось что-то еще, кроме ненависти.

 

Сердце Бильбо затрепетало от переполнявших его чувств. Он наклонился и запечатлел нежный поцелуй на губах гнома.

 

- Люблю тебя, Торин. И всегда буду любить.

 

Ответная улыбка Торина окутала его светом и теплом с ног до головы. От этого легко можно было потерять голову – Бильбо купался в чистом безбрежном счастье. А ведь он почти забыл, каково это – чувствовать себя в безопасности, довольстве и совершеннейшем благополучии. Любить и быть любимым.

 

- И я тебя, Бильбо.

 

В этот миг дверь со стуком распахнулась, явив на пороге Фили и Кили.

 

- Доброе утро, дядя! – поприветствовал Фили, с восторгом глядя, как Бильбо, издав возмущенный вопль, ныряет под одеяло.

 

- Или нам теперь говорить – «дяди»? – Кили самодовольно улыбался во все тридцать два зуба, и у Бильбо руки чесались отвесить ему крепкий подзатыльник.

 

Торин застонал, повернулся и спрятал голову под подушку.

 

- За что, Махал?

 

- Клянусь, - прошипел Бильбо, высунув нос из-под одеяла, - я не знаю, что с вами сделаю, если не уберетесь отсюда прямо сейчас!

 

- Разве так следует обращаться с родичами, которые принесли вам завтрак? – укоризненно покачал головой Фили.

 

- Хочу заметить, весьма сытный завтрак, - подмигнул ему Кили.

 

- Вон. Немедленно! – Бильбо запустил в

--">