Антон Юрьевич Мухачёв - Путешествие в параллельный мир

Перед процедурой сосед демонстративно доставал их из упаковки и после отдавал клиенту. С распространёнными в лагере гепатитом и ВИЧ по другому и быть не могло.

Его машинка стрекотала с утра до вечера, и в чае с куревом у бывшего ювелира недостатка не было. По арестантскому укладу брать с зека деньги считается не комильфо и потому за работу не расплачиваются, а благодарят. Пакеты с «насущным» - сигареты, чай, конфеты — несли художнику официально, а неофициально ещё и кидали на симкарту деньги. Расходные материалы стоили не дёшево, и все это понимали. Конечно же, какой-нибудь ушлый зечара мог бы и возмутиться, отделаться только пакетом, но тогда ему и путь к мастеру был бы заказан. Ремесленник уделял на «общак» неплохие суммы, и блаткомитет снисходительно закрывал глаза на его коммерческую деятельность, тем более что им он бил звёзды бесплатно.

Естественно я воспользовался случаем и обновил все свои вольные татухи, ещё и получив за соседство неплохую скидку. То, что на воле стоило к примеру сто долларов, он набивал за десять. Понятное дело, к мастеру стояла очередь, и запись к нему была на месяц вперёд.

Чуть позже в соседнем бараке я обнаружил целую школу татуажа. Бывший работник московского тату-салона, залетевший в тюрьму за любовь к марихуане не мелочился и, когда ему надоело бить татуировки, он взял в делю учеников. Под его присмотром они сначала набивали простенькие узоры, потом взялись за более сложные рисунки и, под конец своего срока, мастер тату делал наколки лишь блатным, а остальных же направлял к подмастерьям, получая с тех долю. Все они работали фирменными машинками, дорогой краской, и в их тумбочках лежали пухлые каталоги с образцами. Легальной почтой им приходили глянцевые тематические журналы, нелегальной — всё остальное, в том числе и любимая марихуана. Для вдохновения, объясняли они.

После освобождения молодой делец смог открыть в Москве уже свой тату-салон.

Классические же арестантские наколки спросом в лагере не пользовались. Более того, некоторые обладатели синих «перстней» забивали их узорами, объясняя наличие наколок малолетней дурью в башке. Современный криминальный мир уже не требует опознавательных знаков на пальцах, лишь звёзды на плечах украшают избранных авторитетов. Обычному мужику их накалывать всё так же запрещено под страхом расправы за самовольное причисление себя к верхушке блатного мира. Тех арестантов, что накалывали себе звёзды без должного обоснования, положенец лагеря на сходках заставлял стирать их в кровь пемзой или срезать бритвой.

Редкий случай, когда поддавшись романтике АУЕ*, кто-то бил себе на веках «не буди», на ступнях «пойдёте за правдой — сотрётесь до @опы» или Богородицу на всю спину. В большинстве своём, татуировки в лагерях нынче такие же, как и на воле. Классику жанра ещё можно встретить у «второходов» или у стариков на поселениях, но всё это уже пережиток прошлого.

Однако выделиться могут и за решёткой, только там можно встретить безумцев, что бьют наколки под ногтями.

Игла ноготь не пробьёт, поэтому его стачивают. Маникюрных наборов в лагере не найти, и с промзоны зеку передают надфиль и наждачную бумагу — нулёвку. Стиснув зубы, отчаянный арестант аккуратно стачивает ногти до нежного мяса..

Далее к делу приступает кольщик.

Когда на месте сточенных ногтей бьют татуировку — нужна крепкая палка. Её зек зажимает во рту, чтобы не сломать от боли стиснутые зубы. Набивают тату за несколько сеансов — зек мычит, стонет и, в конце-концов, трясёт рукой и матерится. Долго такую пытку выдержать невозможно. Фаланги пальцев наливаются кровью, и гематомы будут сходить почти месяц. Но синяки исчезнут, ногти постепенно отрастут, боль забудется, а довольный зек до конца срока будет хвастаться карточными мастями или пляшущими человечками под своими ногтями.

В «красных» лагерях татуировки не бьют. Там бьют за татуировки. Если у новоприбывшего арестанта обнаруживают звёзды, то его тут же проверяют на их соответствие. Звёзды на коленях? Значит «отрицала», перед администрацией на колени не встанет. Так это или нет могут проверять долго. В конце-концов стойких отправляют до конца срока в ШИЗО, сговорчивых же наделяют должностями завхозов. И благодарность, и крючок.

В бане «красного» лагеря звёзд на плечах я видел ещё больше, чем в бане «чёрного». В наш лагерь на перевоспитание - «переобувку» - привозили блатных со всей --">