Антон Юрьевич Мухачёв - Путёвые записки

Антон Мухачёв Путёвые записки

Путёвые записки - really story

Трансы

Обыватели, что знают тюрьму по сериалам, уверены - педофилам и насильникам за решёткой не сладко. Они ошибаются, те себя чувствуют нынче прекрасно. Куда мучительнее жизнь у «трансов».

Путая до сих пор транссексуалов с трансвеститами и уж тем более с трансгендерами, я отношусь к ним с равнодушием только потому, что редко их встречаю. Но те, что попадались, вызывали у меня дикое сочувствие. Ведь какой бы ни был «транс», попав в тюрьму, он встретит ад.

Даже те из них, кто настроен оптимистично и с благодарностью принимает всё, что им послала Вселенная, будут быстро обломаны и спущены на российскую лагерную землю.

Первого «транса» я встретил ещё тогда, когда катался в московских автозаках в суд. В глазок жестяной двери я мог увидеть только белые длинные волосы, поначалу думая, что какую-то принцессу-«аварийщицу» постигла неудача на дороге. Но нет, басовитый голос уже вскоре доложил всем нам, что зовут его Александра, пол он/она сменить не успела, но гормоны уже пьёт. Точнее, пила, потому как в СИЗО их конечно же не пропускают. А без гормонов и голос грубеет, и щетина лезет, и недавно сделанная грудь может встать не к месту.

На вопрос одного из попутчиков, что же он/она/оно будет делать в лагере, Александра с не деланным восторгом воскликнула: «Ох и насосусь же я, ребятки! На всю жизнь!»

То, что такая жизнь может затянуться надолго, «транс» ещё не предполагал. Но уже вскоре он получил срок в семь лет общего режима, что-то осознал, и своей радостью в автозаке больше ни с кем не делился. Надеялся на апелляцию приговора.

О втором «трансе» за решёткой я узнал от своего близкого товарища, что с лихвой отстрадал в Красноярском СИЗО. В этом «гадюшнике» пресс-хатой была вся тюрьма. И первым зрелищем, что увидел новый арестант в одной из таких камер, был не «красный директор», а жаркий секс накаченного активиста с грудастой девушкой. Девушка оказалась с пенисом – тоже не успела ни пол сменить, ни паспорт.

Бюрократические препоны умудрились испортить жизнь многим транссексуалам России. Сначала они с затянутым мучением меняют пол, позже сталкиваются с не меньшими страданиями при смене паспорта. Не успев решить этот вопрос и попадая в тюрьму по вполне банальным причинам: наркотики, ДТП, мелкая кража в бутике – сидеть им придётся с теми, чей пол в паспорте у них идентичен.

И тут как повезёт: в «чёрной» зоне – они отделаются низшей кастой, вечной уборкой и редким сексом, а в краснознамённых лагерях транссексуалов ждёт или одиночное содержание в карцере до конца срока, или…

О третьем в своём путешествии «трансе» я узнал из поступивших мне документов. Коллекционируя в штабе информацию, о которой я узнавал из множества обрабатываемых мною бумагах, я тайком читал и неофициальные доклады активистов из карантинного отряда. Те готовили новоприбывших и запуганных этапников к докладу перед начальником колонии, а в оперотдел отдавали списки с пометками. Вот по одной из этих пентаграмм я и понял, что в карантин прибыл необычный пассажир.

Уже через неделю весь лагерь знал, что с этапом приехал трансвестит. Все гадали, в какой его определят отряд и с кем он будет ходить в лагерную баню. Бывалые зеки оказались правы, когда пророчили «трансу» изолятор до конца срока. «Под крышу» начальник колонии необычного зека и отправил. В целях его же безопасности, а также спокойствия исправительной колонии.

Удаленное от бараков двухэтажное здание включало в себя пару десятков камер штрафного изолятора, несколько камер ПКТ и одну ЕПКТ. Несмотря на различие названий и условий, все эти камеры представляли из себя бетонную клетку, больших или меньших размеров. Там-то и предстояло сидеть «трансу» ближайшие несколько лет, и это только до УДО.

В любом лагере есть зоны особого контроля: карантинное отделение, столовая, штаб и, конечно же, изолятор. Никто из сотрудников администрации не справлялся с угнетением так же хорошо, как это делали сами зеки. Избранные активисты, что ещё недавно склоняли головы на карантине, быстро осваивались в сотрудничестве с администрацией и вскоре получали в свои руки плеть, полномочия и спортивное питание.

Бригады активистов во главе с завхозом работали на всех объектах нашей краснознамённой кемеровской колонии. Не исключением был и карцер. --">