(Ungoliant) - Город возможностей (СИ)

========== 1. Город глазами чужака ==========

Здравствуй, моя милая. Пишу тебе из таверны «Очаг и свеча» — да-да, прямиком из Виндхельма! Помнишь, как мы мечтали добраться до столицы Первой империи нордов, дотронуться до камней, что помнят голос Исграмора? Путь был долгим и тягостным, но теперь, когда обозначилась чёткая цель, я могу хоть немного успокоиться и досконально описать всё, что увижу, будто Виндхельм мы посетили вдвоем.

Твои книги я привёз с собой, как и все наши находки. Новыми пока не похвастать, но и времени прошло немного — пока что я ограничился прогулкой и был неприятно удивлён тем, что во дворце не проводятся экскурсии. По-моему, это огромное упущение — ярл бы и о прошлом напомнил нордам, и с приезжих казну пополнил. Впрочем, норды довольно предсказуемы по части увеселений, а наследие хранят куда зорче, чем каджит — свой сахар.

Виндхельм стар и мудр, ему не нужно пускать пыль в глаза и доказывать свою исключительность. Он не рождён для красоты, как города Саммерсета и Хай Рока, но и далёк от практичности жилищ редгардов; не удивит экзотикой, как босмеры или данмеры. Норды всегда готовы к войне и ценят минимализм — наверное, все черты их непростого характера нашли отражение в Виндхельме, даже само месторасположение и противоречивый климат.

Ты оказалась как всегда права: тот, кто способен чувствовать, видит в нём куда больше. Время в Виндхельме — такой же строительный материал, как камни и дерево, густой раствор молчаливой памяти. Я уверен, вместе с другими городами с великим прошлым он таит множество сюрпризов, но также, как и каждая столица, Виндхельм живёт с гнильём в нутре, пытается спрятать известный всем секрет в нищенских хибарах: вот он, в змеиных глазах аргониан, выбит на серой, точно его стены, коже данмеров-беженцев. Страх обосновался здесь навечно под гнетущим, молчаливым взором охранных башен. Сейчас я понимаю, что Виндхельм из твоих книг совершенно не похож на того каменного гиганта, который предстал передо мной в действительности. Это сам Исграмор — его посмертие, а не наследие…

Написано уже немало, но, перечитывая заметки, я понимаю, что мне не хватает твоей жизнерадостности, моя милая, будто я гляжу по сторонам с одним закрытым глазом, и тьма скрывает добрую половину. Здесь рано светает и поздно темнеет; я живу во тьме, лелея память о золоте Имперского города, зелени, солнце и твоём звонком смехе, но понимаю, что пути назад нет. Мы всегда шли только вперёд, не засиживались на месте подолгу — и мира, казалось, нам на двоих не хватит.

Я не заслужил ту жизнь — только воспоминания о ней в качестве наказания. Ты говорила, что сейчас, в отличие от Второй эры, нет провинции, где не ужились бы все представители разумных рас, однако норды Виндхельма — очевидные приверженцы древних традиций. Восхитительное наблюдение! Хотя им всегда хотелось быть другими. Интересно думать, что в чужом городе я к тому же — чужак для всего Нирна.

Жаль, что рассказ о великом городе Исграмора искажает горечь разлуки. Прости меня, милая, просто задумался. Возможно, мне стоит отдаться ему на милость и послушать какую-нибудь мудрость, но лучше — найти парочку ценных артефактов, верно?

Подожди ещё немного. Твои мечты сбудутся.

========== 2. Ночная жизнь ==========

Одиночество располагает к размышлениям — и не самым приятным, следует отметить. Знаешь, я тут подумал, что впустить в себя тьму куда легче, чем самому ступить в неё. Первое происходит спонтанно, на эмоциях, а потом ты миришься с фактом и последствиями. На второе требуется мужество. Признаться, точно ребёнок, я боюсь тьмы, но не чувствую стыда, ведь каждый взрослый знает, что чудовища реально существуют. Норды могут позволить себе браваду и самодовольное выражение лица, потому что они привыкли к вызовам и могут противостоять, наверное, чему угодно — возможно, даже не понимая, с чем имеют дело.

Имперцы слишком много думают, и я давно пытаюсь устранить в себе этот недостаток. Впрочем, в амбициях мы ещё можем посоревноваться, не так ли? По крайней мере, мне нечего бояться в Виндхельме, кроме самих нордов, однако в чужую жизнь я не лезу — только наблюдаю, как обычно, и отмечаю каждого, кого встретил.

Виндхельм резко меняется ночью, и свет факелов только добавляет ему жути. На улицах безлюдно, а знакомцы из моих

--">