Дмитрий Владимирович Лазарев - И будешь ты царицей мира

Дмитрий Лазарев И будешь ты царицей мира

«Настырный сукин сын!» — подумал Антон Пастухов, выйдя из кабинета Патрушева — генерального директора ЗАО «Ронин». Доскональная аудиторская проверка этой фирмы в ближайшую неделю или больше сулила стать очередной епитимьей Антона за неведомые грехи. Мало того, что, вместо отпуска, в котором он не был больше двух лет, Антон получил очередную работу по аудиту, так еще и общаться тут придется с подобными вот типами… Спесивый чинуша с замашками редкостного сутяги с самого начала внушил Пастухову резкую антипатию и придется очень постараться, чтобы личное отношение не наложило отпечаток на его работу. Так что терпеть, Антон, терпеть!

С января позапрошлого года все в его жизни катилось под откос. Сначала умер отец. А потом Антона прокатили мимо повышения, и жена стала чужим человеком. Какое там «Мой дом — моя крепость»! Наоборот, второй фронт открылся. И тут же закрылся, впрочем: развод прошел в формате блицкрига. Они с Ритой так стремились поскорее все прекратить, что даже финансовых тяжб особых не было: квартиру продали, и Антон на свою долю схватил первую попавшуюся однушку на окраине. Лишь бы подальше от нее… и от воспоминаний…

Пастухов тряхнул головой, словно так можно было вытряхнуть из нее столь некстати нахлынувшие тоскливые мысли. Пора браться за дело, чтобы как можно скорее покинуть эту чертову башню из стекла и бетона. А ведь раньше Антону нравилась его работа…

* * *

Двадцать пятый этаж. Именно на такой верхотуре располагался офис, выделенный Антону на время аудита фирмой ЗАО «Ронин». Офис был тесноват. В него, оставляя лишь узкие проходы, влезал компьютерный стол, три стула, тумбочка с электрочайником и стеллаж в углу, битком набитый папками с документацией, которую Пастухову предстояло перелопатить. При одном взгляде на эти бумажные «Авгиевы конюшни» руки опускались. А сколько еще в электронном виде!

Хотелось выть. Распахнуть настежь единственное узкое окошко в этой каморке папы Карло и выплеснуть таким вот способом накопившуюся тоску в наполненное смогом городское небо… Угу, и отправиться в дурку прямо отсюда. Независимый эксперт-аудитор с наполовину поехавшей крышей…

Пастухов утомленно потер глаза, оторвавшись от экселевских таблиц на мониторе. Надо бы кофе… Но при одном взгляде на чайник и прислоненную рядом с ним к стенке пачку молотого «Жокея» у Антона к горлу поднялся жгучий комок. Нет уж, хватит — уже семь чашек сегодня выхлестал.

Пастухов поднялся и, разминая затекшие от долгого сидения шею, плечи и конечности, подошел к окну. Вид был еще тот: прямо под окнами оживленная магистраль, в одну сторону шестиэтажная парковка, в другую — промзона, а далекую перспективу закрывал смог вперемешку с тяжелыми серыми тучами, обещающими скорый дождь. Антону вдруг показалось, что в комнате невообразимо душно, и он распахнул окно.

Воздух снаружи был не сказать чтоб свежий, но всяко лучше спертой духоты микроскопического офиса. Подставив лицо резким порывам ветра, Антон посмотрел вниз. Отсюда, с двадцать пятого этажа, машины внизу казались игрушечными, как модельки в масштабе 1:43, которые Пастухов катал по квартире в детстве. У него немного закружилась голова. Нет, высоты Антон не боялся — может, просто усталость накопилась или еще что… Отпуск ему нужен, однозначно! Или…

Он снова глянул вниз, на машины. Их безостановочное движение завораживало, гипнотизировало, и как-то незаметно в голову проползла бредовая мысль: перекинуть ноги через невысокий подоконник и шагнуть туда, в полную смога и завывающего холодного ветра двадцатипятиэтажную пропасть… Бредовая? Ой ли? Ведь тогда сразу все закончится: все проблемы, неурядицы, бессонница, тяжелая голова по утрам, каждодневные мигрени на нервной почве, кошмарные сны, когда-то любимая работа, ныне превратившаяся в каторгу… Столько всего на одной чаше весов, а что на другой? Кто по нему заплачет? Ни семьи, ни друзей… ну таких настоящих друзей, чтобы друг за друга горой, а не раз в полгода потрындеть за жизнь под пивко… Что у него есть в жизни, кроме работы? Раньше было, но… Осознав, что на полном серьезе обдумывает этот вариант, Антон вздрогнул и сделал шаг назад. И тут…

* * *

— И будешь ты царицей мира… — напевный речитатив из коридора заставил Антона вздрогнуть еще раз и обернуться.

Тот, кто издавал эти звуки, видимо, думал, что он --">