Константин Борисович Волков - Спасённый

прыгнул в мембрану, но та, вместо того, чтобы расступиться, отбросила его на пол.

— Что за ерунда?! — Поднявшись, он исподлобья уставился на неожиданное препятствие. — Откройся, ну!

Пол ударил по ногам. Виктор упал, попытался встать и взмыл в воздух, треснулся о потолок. Невесомость? Во дела!

— Кракен, эй, Кракен! Ты что творишь? — спросил он.

Вместо ответа раздался свист, и Виктора швырнуло на стену. Хрустнуло, плечо пронзила боль. Потом закружило, ещё пару раз ударило, и свет померк.

* * *

Так бывает, что верные по сути, и принятые в полном соответствии с инструкциями, решения, не учитывают какой-нибудь нюанс. Откуда Кракену было знать, что Виктор окажется в реакторной полости? Чтобы окончательно убедиться, дайвер просканировал все помещения общего пользования, и, с разрешения капитана, даже личные каюты экипажа. Биотехника он не нашёл.

Тогда казалось, что счёт идёт на секунды. В любое мгновение реактор, а вместе с ним и Кракен с людьми могли исчезнуть в аннигиляционной вспышке. Вопрос был лишь в том, как долго ремонтники смогут держать ситуацию под контролем. По самым оптимистичным расчетам выходило — не более двух минут.

Но затерявшийся в пространстве кормовой отсек до сих пор не взорвался. Конечно, это чудо, но какой смысл в бесполезных чудесах? Смысл мог бы быть, судьба дала Виктору шанс покинуть аварийную зону, а дайвер этот шанс у него отнял.

Хорошо, убеждал он себя, если бы ты знал, что человек там, ты бы поступил по-другому? Ты бы рискнул остальными? Сейчас казалось — рискнул бы. Если б мог, дайвер отмотал бы всё назад.

Что-то ещё для спасения Виктора можно сделать, и Кракен сделал. Но этого мало, мало! Шансы выжить у человека по-прежнему не сильно отличаются от нуля. Но дайвер заставил себя перестать печалиться о… друге? (надо бы поосторожнее со словами, какие могут быть друзья у таких созданий, как он?), и занялся экипажем.

* * *

Он пытался за что-нибудь ухватиться, но пол снова вздыбился. Виктор оказался под потолком, макушку больно царапнул светильник. Едкий дым заволок коридор, из глаз потекли слёзы, горло узлом скрутил спазм. Стена опять нагрелась, стала шершавой и жаркой.

— Кра… кха-кха… кра… кен, — выдавил Виктор, корчась от долгого и мучительного кашля. Он ткнулся плечом в умершую мембрану, ещё раз попытался продавить её, но уплыл в коридор. Становилось невыносимо жарко, пот, едва проступив, тут же испарялся, шершавый язык распух, губы потрескались. Виктор заглотил сухим ртом новую порцию дыма и вновь зашёлся в кашле.

Стена треснула, будто разверзся в беззубой улыбке губастый рот. Из этого рта с шипением вырвалась струя пара, и жара сделалась ещё и невыносимо-влажной, едкой и кислой. Виктор отпрянул, его закрутило, понесло. Раззявилась ещё одна щель, в лицо ударило, обожгло.

Боль пришла потом, а сначала Виктор перестал видеть, слышать и ощущать. Он втянул кипящий воздух, а выдохнуть не смог. Хотелось кричать, но застрявший внутри огонь сдавил горло.

Потом Виктор обнаружил себя распластавшимся по стене, одним глазом, тем, что ещё видел, он следил за приближающимся пламенем. Он задыхался, выхаркивал кровавые сгустки, дышал, и всё ещё хотел жить.

В стене открылось очередное отверстие, но вместо струи пара оттуда высунулись членистые ноги. Эти ноги шевелились, упирались, рвали и рушили, пока в образовавшуюся дыру не протиснулась страшная глазастая морда. Виктор успел удивиться, как причудливо выглядит смерть. Она похожа на огромного паука.

Клейкая и прочная сеть запеленала в тугой кокон. Виктор дёрнулся, но лишь ещё больше запутался, а потом решил — пусть быстрее всё закончится. Он замер, и паук, перебирая передними ногами, подтянул его к себе, стал запихивать в пасть безвольное тело. Хелицеры больно сжимали и царапали обожженные бока, но Виктор терпел. Лишь когда пасть сомкнулась и стало темно, он, позабыв про боль в горящих лёгких, заорал.

* * *

Там, где недавно кувыркался, изрыгая из трещин в обшивке фонтаны огня, кормовой отсек дайвера, распускается огненный цветок. Его сияние на миг затмевает местное солнце. Инженер видит свет, чувствует жар, и гордится тем, что в последний момент сумел вырваться из этого ада.

Следопыт, конечно, хорош — он шёл напролом, он прожигал стены и крушил переборки, он верно локализовал цель и сумел к ней пробиться. Но много бы он сделал, если б Инженер не доставил его к аварийному отсеку? Не --">