(auri mynonys) - Безжалостный (ЛП)

подходящей для юной дочери аристократа и Виктория научилась у неё больше своеволию и пороку, чем скромности и приличию.) Там, пока гувернантка сильно напивалась, Викторию потчевали рассказами о великих деяниях пиратов матросы, посещавшие таверну. Эти истории, к несчастью, ударили ей в голову, и она влюбилась в них самым ужасным образом — даже дошла до того, что взяла в любовники пирата.

Конечно, всё это не было известно в высших кругах общества, за что, подумал Мёрсер с кривой усмешкой, её семья должна была быть весьма благодарна. Если бы кто-нибудь из знати узнал о её деятельности… что ж, её бы сторонились, а её семья была бы полностью разорена. И стало бы только хуже, стань известно, что Виктория завела любовника и давным-давно потеряла невинность.

Как удачно, что единственный мужчина, которому было безразлично, в каком обществе она находится, скорее всего, выиграет её руку.

Катлер Беккет был единственным человеком, которым Мёрсер хоть как-то восхищался. Беккет казался воплощением джентльмена, но он был таким же злобным и безжалостным, как любой головорез, населявший эти сырые и несчастные улицы. Он обладал большей властью, чем практически любой лорд в парламенте, и не боялся использовать её, чтобы получить именно то, что хотел. У него были буквально тысячи врагов, но он был достаточно умён, чтобы знать, как заставить их подчиниться, и как защитить себя от них, если они попытаются убить его. Мёрсер не удивился бы, если бы Беккет каким-то образом управлял Англией прямо руками короля Георга.

Когда Беккет решал, что хочет что-то заполучить, он боролся за это с полной самоотдачей, уничтожая всех, кто стоял на его пути, пока, наконец, не достигал конечной цели. В мире не было ничего, что было бы вне досягаемости Беккета — даже если были те, кто верил в обратное…

Мёрсер подошёл к двери «Слепого нищего» и заглянул в окно, остановив свой взгляд на изысканно красивой и хорошо одетой молодой женщине, сидевшей рядом с гораздо более сурового вида мужчиной лет тридцати пяти. Мёрсер долго изучал лицо женщины и покачал головой. Она была одной из тех, кто верил, что сможет избежать коварного влияния Беккета. Бедная, наивная маленькая Виктория действительно думала, что в конце концов ей удастся ускользнуть от него. Но она понятия не имела, насколько тщательно её охраняют, и как скоро она будет полностью отрезана от этого мира отбросов, который она так идеализировала.

Девушка вела себя очень глупо в отношениях с Беккетом, действительно, очень глупо. Но, подумал Мёрсер, слегка пожав плечами, похоже, в её характере было принимать внимание мужчин, а затем почти мгновенно отворачиваться и отвергать его. Но играть с лордом Беккетом… что ж, это была явная и простая глупость с её стороны.

Мёрсер помнил, как Беккет смотрел на Викторию. Они стояли на верхнем уровне балконов, выходящих на бальный зал особняка Уитлоков, Мисс Торн стояла рядом, рассеянно глядя на толпу внизу и выглядя очень скучающей. Должно быть, она почувствовала на себе пристальный взгляд Беккета, потому что подняла голову и встретилась с ним взглядом; затем, притворяясь, что ей всё ещё неинтересно, отвернулась, слегка взмахнув веером.

Мёрсер не знал, что ещё произошло той ночью, но помнил, что Беккет подошёл к ней. Они долго разговаривали. Виктория неловко кокетничала, а потом вдруг стала холодной и отчуждённой. Он помнил, как она наотрез отказалась от приглашения Беккета потанцевать и прогуляться по саду.

Отказывать Беккету было не слишком мудрой идеей. Обычно это приводило его в бешенство, а когда лорд Беккет приходил в ярость, то начинали катится головы — в буквальном смысле. Интересно, что в этой ситуации её отказ просто заинтриговал его.

В этом отношении ей повезло, хотя она и не верила в это.

Поначалу его любопытство было умеренным, и их беседы на общественных приёмах всегда были краткими и заканчивались какими-нибудь спорами. В конце концов их споры становились всё длиннее, её отказы — всё более откровенными, а ранее сдержанное любопытство Беккета переросло в опасное желание обладать.

В конце концов, Беккет во всём хотел только самого лучшего, а, по его мнению, лучшая из женщин презирала бы его власть и богатство. Пренебрежение Виктории к нему и ко всему, чем он владел, воспламеняло его, заставляло желать

--">