Вадим Ларсен - Мотылёк на камне (СИ)

  - Я имела в виду здоровый образ жизни, - поправилась я, - к тому же когда ты в свои тридцать приступишь к "Future Forever XXX", тебе также придётся каждое утро начинать с тонометра.

  - И тебе тоже, - усмехнулся Игорь.

  - И мне, - в ответ улыбнулась я.

  - Но пока это случится, боюсь, я буду заканчивать тонометром каждый свой вечер, - выдохнул напоследок брат, и было видно, его истерика стала утихать.

  После ужина я прошла в кабинет сделать несколько срочных звонков, проверить почту и в коридоре столкнулась с Алекс.

  Выглядела та как всегда потрясающе. Затянутая в длинное облегающее тёмно-синее платье, высокая и стройная, с благородно бледным лицом и с идеально уложенными волосами прекрасного вороньего отлива, она казалась лет на десять моложе своего тщательно скрываемого возраста. Глядя на Александру, я всегда поражалась, как можно так ненавязчиво и тонко заботиться о себе не прибегая к программе реювенации.

  - Здравствуйте, Александра Генриховна, - поздоровалась я.

  - Милая моя Инга, - женщина улыбнулась одной из своих многочисленных очаровательных улыбок и ресницы её призывно вспорхнули. - Я же просила тебя называть меня Алекс. Просто Алекс.

  Сказав это, она изящно развернулась в сторону настенного во весь рост зеркала и едва заметно поправила складку на безупречном изгибе бедра.

  - Не стала вас беспокоить в столовой, - Алекс чуть наклонила голову, провела тыльной стороной ладони по изящному подбородку и я подумала, как же мне повезло, что в её годы мне вряд ли придётся прибегнуть к услугам пластического хирурга. Вслух же сказала с изрядной долей лицемерия:

  - Вам, Алекс, стоило отужинать с нами.

  - Есть после шести? Что ты, милочка, - и улыбнулась так же неискренне, каким было моё предложение, а затем, потеряв ко мне интерес, снова осмотрела себя в зеркале. Она всегда тщательно скрывала нервозность ожидания отца.

  Я смотрела на её отражение и пыталась представить, как будет выглядеть мой помолодевший, теперь уже сорокалетний отец рядом с этой, пока ещё чертовски сексуальной дамочкой и решила, что Алекс стоило бы и в помещении носить солнцезащитные очки, дабы скрывать уставшие поблекшие глаза пятидесятилетней женщины.

  - Я бы не решилась повесить у себя такое, - сказала Алекс.

  Я поняла, что она имела в виду. Рядом с зеркалом висел фотографический портрет отца, во весь рост, сделанный пятнадцать лет назад, в его сорокатрехлетний день рождения, за месяц до начала программы "FF-XXX". Теперь это стало доброй традицией: всякий раз, возвращаясь с очередной био-реанимации, папа подходил к зеркалу, рядом с висящим портретом, и сравнивал себя нынешнего с тем прежним, сорокатрёхлетним. И всякий раз оставался доволен сравнением. Вот почему Алекс ждала его именно здесь.

  - Наверное, удивительно ощущать, что мир меняется, а ты остаёшься прежним? - сказала она и я с интересом посмотрела на её точёный профиль.

  Алекс никогда не отличалась тягой к философствованиям, но сейчас в какой-то миг я увидела перед собой немолодую, усталую женщину, робеющую перед необратимой старостью. Она отдала бы всё за возможность лечь в клинику доктора Зерхауза, но такое могли позволить себе лишь десять процентов из самых богатых жителей планеты Земля.

  - Мир неизменен, - возразила я, - в нём меняемся мы, люди. Человек как мотылёк, лишь на мгновение присел на камень вечности, который лежит уже много миллиардов лет, и будет лежать ещё столько же после того, как мотылёк покинет его. Их мимолётная встреча утонет в потоке дней как капля в мировом океане.

  В ответ Алекс поправила лакированный локон и стала прежней светской львицей, непроницаемой к пустым разговорам о сущности бытия. Надменно взглянув на меня, она бросила пренебрежительно и одновременно завистливо:

  - Следующий апгрейд нашего мотылька через три года, как раз, Инга, под твоё тридцатилетие.

  - Надеюсь составить отцу кампанию, - улыбнулась я.

--">