Лариса Анатольевна Львова - Гнус (СИ)

мозгами не боится Юёра. Может, именно по причине пустых мозгов. Вряд ли кто-то ему страшен в Среднем мире. Новый Юёр чувствовал, что за Ильей есть сила, что он защищён так же, как когда-то Ыых был под покровительством могущественного духа. Как с ним поступить? Разве что...

   Его напарник по жестокому убийству, высоченный и умный Вадим, сейчас познаёт тайны Нижнего мира. Меж пустых рёбер и позвоночником чудовищной рыбы он зреет в виде чёрного облака, чтобы в своё время подняться в Средний. Способен ли Илья на человеческое чувство товарищества, неведомое Юёру, но знакомое по наблюдениям? Скорее всего, нет. А помнит и ценит ли Вадим прежнюю жизнь? Возможно. На этом можно сыграть. Какой бы дрянной, голодной и бессмысленной она ни была, любая жертва-подранок всегда цепляется за возможность дышать, есть, спариваться, вернуться к соскам матери или своим детёнышам. Будучи медведем, Юёр часто слышал это желание жить в последнем крике или затухавшем биении сердца своей добычи.

   Значит, Вадим...

   Как же отвратны эти личины, которые ему приходится надевать, чтобы быть стражем границ! Спасённый им Кеша с пропитой и прокуренной душой. Умный Вадим, вызывавший отвращение именно умом, опытом и зрелостью, в которых себялюбия и эгоизма столько же, сколько у Ильи.

   А Илья, несмотря на гибель напарников, прекрасно выспался. Замёрз до трясучки, проголодался, как увечная собака. Но сон влил в него силу.

   Илья глядел на солнечный луч, который пробился в чистое пятнышко на сроду не мытом окне зимовья, слушал птичий хорал за окном, такой чистый и мощный... И постепенно забывал про свою вину. Вот вернётся в село, доберётся до людей, которые доставят его домой. А там всё образуется. Не может не образоваться. Отец всегда поможет.

   А ещё эта кость. Она ведь оберег громадной силы! Можно себе оставить. Но Илья ни в какие леса больше не ходок. А можно загнать подороже. Никто не откажется, особенно отцов приятель, губернатор области. Он неделю может пропадать на охоте или рыбалке. Пока не даст выход лютому и обидчивому нраву и страстям, не вернётся. Батя раз с ним съездил на кабанов поохотиться, так вернулся весь как пеплом присыпанный. И заблёванный.

   Короче, жить можно.

   Из-за холодной и чёрной от копоти печки послышалось тихое, на грани слышимости, гудение.

   Илья вздрогнул: это что же, снова начинается?! Ну уж нет. Нельзя допускать, чтобы глюки помешали ему спастись.

   Гудение прекратилось.

   Только Илья порадовался, что владеет собой, как зимовьё подскочило на месте и затряслось.

   "Землетрясение?" - подумал он и схватился за рюкзак и ружьё. Приготовился бежать из избы. Даже порадовался тряске, так как бывалые люди говорили, что при стихийном бедствии хищник и жертва спасаются рядом. Охота прекращается. И на него точно не будут охотиться чёртовы духи этих непонятных мест.

   Сквозь обшивку брёвен потянулись тёмные струйки. Они оказались живыми: целенаправленно стекались в один туманный образ и шептали:

   - Илья... Это Вадим. Я был там, в этом Нижнем мире... Откуда весь гнус.

   - Ну, был и чё? - ответил Илья неизвестно кому. - Бежать нужно, землетрясение!

   - Это не землетрясение. Это я вернулся. Хочу предупредить.

   - Ты? Да где ты есть? Тут из-за мошки ничего не видно. Если б не кость, загрызла бы к чертям, - сказал Илья, протирая заслезившиеся глаза.

   - Кость - это иллюзия, самовнушение, - прожужжал Вадим, или гнус, или съехавшее восприятие Ильи.

   - Ты в каком углу уселся? Или под стол залез? Не вижу! - сказал Илья. - Да всё равно, что такое эта кость. Если обманка - выкину. А если нет - загоню за дорого. А ты чего, завидуешь, что ли? Сам же видел, на что она способна.

   - Я здесь, - донеслось сквозь усилившееся гудение.

   Илья почувствовал прикосновения раскалённых иголок.

   - Да ничего себе! Больно-то как! Жалится гнус! - крикнул он.

   - Да, я жалю. И

--">