Мерлин Маркелл - История болезни

Истоку,

Дьяволу, Богу, микробу

Что живёт на моей ладони,

Я мог вывернуть душу — бездонную

И с тем же успехом швырнуть

В пыльный угол её…

Понимание этого экономит время.

(Имеет ли это смысл, если времени — нет?

Нет никакого «сейчас»,

Есть грядущее, прошлое, вечное — всегда и как факт.

Если бы я нашёл «сейчас», я мог бы…

Но нет, оно не терпит сослагательного наклоненья.)

Миру не нужно услышать меня или вас.

Но вам нужно говорить, говорить, говорить, бесконечно, бесконечно, бесконечно,

Лелея иллюзии-лилии, будто вас слышат.

Признайтесь: вам не нужно, чтобы вас слышали;

Но только говорить.

Если хочешь стать чьим-то любимцем, превратись в большие уши.

Им страшно остаться без ушей, которым можно шептать.

Возможно, вышесказанное относится ко мне

(Иногда я с собою на «вы»).

А может, и нет.

(Ведь чаще я с собой на «ты»).

Но если

Миру не нужны мои слова,

С кем я говорю сейчас?

Кто-то читает: Какой же бред,

Бредовее этого слов-то нет,

Кто-то читает — находит себя,

Кто-то читает со светом, любя…

Неважно.

И первого, и второго, и третьего

Хитрый автор заставил слушать.

Учитывая полную разбалансировку сего текста,

Я истинный вор чужого времени.

В пятистишии выше спрятан ответ:

Что же на самом деле я так ревностно хотел сказать всё это время.

'20

--">